Альфонс нечаянно нагрянет

Прослышав, что речь идет о нем, из кухни снова вырвался неукротимый Таракашин, раскорячился на кривеньких ножках, изогнул руки кренделем и, оглушительно крякнув, замер. Он, вероятно, собирался продемонстрировать полученные после четвертой бутылки уроки. Однако дамы не торопились кидаться с ним врукопашную. Зато от души повеселился Малыш. Песик бодро откликнулся на кряканье боевого селезня заливистым лаем, потом от избытка чувств прыгнул гостю на грудь и встал на нем победителем. Несчастный Таракашин под таким весом плашмя рухнул на ковер, попытался выразить возмущение, но секунду поворочался и зашелся в сладком храпе. Собаку срочно отогнали от нетрезвого мужчины, Григорий подскочил к храпуну, ухватил его под мышки и бережно поволок на диван. Однако на полпути передумал и потащил бедолагу поближе к выходу – в прихожую.

– Гриша, прекратите таскать это туловище! Вы же не многодетная жена алкоголика, в самом деле! Ну повесьте его за воротник на вешалку, чтобы не забыли забрать, когда домой отправитесь, – не выдержала Василиса. – Лучше расскажите – друзей Митюшкина всех опросили?

Гриша не сумел повесить на крючок товарища – у того не нашлось вешалки, поэтому приволокся вместе с ним в комнату, вытянулся в струнку, насколько позволял ему пьяный груз, и четко отрапортовал:

– Друзей всех опросили. Никто Митюшкина не убивал, его молодую жену тоже. Мало того, с потерпевшим в день убийства никто не встречался.

– А день убийства установили? – подняла глаза Люся. Она что-то строчила в замусоленной тетрадке, перечеркивала и писала заново. Василиса всерьез предполагала, что так она набивает себе цену. – В каком часу случилось несчастье?

Гриша перекинул товарища на одну руку, другой снова аппетитно почесал спину и вдруг вспомнил:

– Так позавчера ж! Ну да, Евсеенко так и сказал – позавчера! А беседовали мы сегодня с трех дня, значит, и выходит – позавчера парня прикончили. И даже без всяких свидетелей, вот что обидно. Я так думаю, пошел паренек в ресторан «Поплавок»…

– Стоп! – вскинулась Люся. – А что, его в ресторане прикончили?

Гриша взопрел от серьезности.

– Так это… он же утоп, а ведь сейчас не время в речке охлаждаться, ну не жара ведь! И нашли его чуть ниже по течению от этого ресторана. Вот у нас в милиции и придумали, что он в ресторан пошел, а там и того – убился бутылкой. А потом уже его свалили в воду. Ну чтобы труп сразу в глаза не бросался.

Речное судоходство в городе, дабы не выкидывать списанные теплоходы, успешно продавало их коммерсантам. Те закрепляли суденышки у берега и открывали там ресторанчики и гостиницы. Все горожане хорошо знали два таких ресторанчика на реке – «Поплавок» и «Спасите наши души», в летнее горячее время туда невозможно было попасть, однако в зимние морозы на корабликах царил такой холод, что даже откровенные северяне искали места развлечений потеплее.

– А вы не разговаривали с работниками ресторана? – насторожилась Люся.

– Мы – нет, – честно признался Гриша. – Но вот Евсеенко говорил, что оперативники с ними в первую очередь говорили. Официанты такого парня не припомнят, не видели.

Гриша уже изнывал под бременем ответственности, ему оттягивал руки невменяемый товарищ, у него громко бурлило в животе, и вообще – его уже давненько ожидала дома супруга Нина Петровна, которая за длительное опоздание могла и руки распустить. Оттого Гриша все больше скучнел лицом и поглядывал на новенький будильник Василисы.

– Спасибо, на сегодня у нас к вам больше нет вопросов, – сжалилась Люся. – Оставьте свой телефончик, я вам обязательно перезвоню, когда принесут пригласительный.

Гриша бодро потрусил к выходу, не забыв накинуть на бесчувственного друга куртку.

– Ну и что ты думаешь? – спросила Люся подругу, когда два приятеля удалились.

Василиса приготовилась высказаться, но ее опередил звонок в дверь.

– Люся, не открывай, – протараторила Василиса. – Это Грише надоело таскаться с Таракашиным, и он решил сгрузить его у нас. Ни за что не откроем!

Но в дверь звонили все настойчивее.

– Чего это, в самом деле?! Прятаться нам, что ли? – не выдержала Люся и заторопилась в прихожую.

Обратно она вернулась с соседкой Анной с первого этажа.

Анна была относительно молода, криклива и самую чуточку надоедлива. Своим вниманием она жаловала жильцов всего подъезда, однако больше всего доставалось именно Люсе с Василисой. Как говорила сама Анюта – «люблю детей и стариков». Правда, она никогда не добавляла, что еще больше она любит мужчин, ну да об этом и так все знали.

– Василиса Олеговна, Людмила Ефимовна, я к вам с вопросом, – важно заявила она и уселась поудобнее в кресло, как видно, надолго. Потом старательно сосредоточилась и затрещала: – Я вот тут только что прочитала, что если кактусам поставить укол ацетилсалициловой кислоты в вен… кхм, если им просто поставить этот укол, то они сразу же зацветут. Вот я и пришла спросить – у вас этой кислоты нет? А то мои кактусы никак до расцвета не доживают – то их кошка на пол скинет, то ветром с окна сдует. А так хочется, знаете, насладиться кактусячьими цветами!