Альфонс нечаянно нагрянет

– Ой, да кто нам платить будет? Сколько продашь, столько и получишь. Проценты с продажи. Я ведь по образованию искусствовед, да только иди устройся по своему профилю… Вот и приходится крутиться… Вы конфетки берите. А ваша собачка не укусит, если я ее колбаской угощу? Я котику уже даю, даю, а собачка тоже хочет.

– Собачка не укусит, а я могу, – заявила Василиса. – За преступное разбазаривание копченой колбаски!

Люсе тоже очень колбаска приглянулась. Да и вообще – сегодня удался какой-то на редкость вкусный день, а на сытый желудок так и тянуло сказать что-нибудь приятное гостье.

– Очень плохо, что такие люди по своей профессии не работают, – кинулась она в рассуждения. – Из вас получился бы замечательный искусствовед. Вы так тонко чувствуете человеческую душу, из вас бы такой специалист…

– Люся, тебе же сказали – на фиг кому такие специалисты! – защищала Татьяну Василиса.

– А потому что надо было ехать в Москву! Там много всяких очагов искусства, значит, и место бы нашлось, – упиралась Люсенька. – Вот Лера! Никого не побоялась, села в поезд и «До свидания, мамаша, я теперь уже не ваша!», привет, Москва!

Татьяна только набила полный рот конфетами, поэтому говорить не могла, зато яростно замотала головой.

– Люся, довела человека до истерики! – зашипела Василиса.

Но Татьяна уже освободила рот и обрела возможность говорить:

– С чего вы взяли? Лера и не была никогда в Москве! Это она только говорила так, а на самом деле…

Она вдруг сощурилась и таинственно произнесла:

– Ой, девчонки… Честное слово, прямо не знаю, что делать с Лерой… С одной стороны – надо бы в милицию, а с другой… Она же мне почти родной человек! Вдруг я чего-то не знаю, полезу со своими догадками в милицию, и Лерке не помогу, наврежу только, но чувствую – что-то плохое скрывает подруга… А в милицию все равно идти боюсь.

У Василисы от такого заявления немедленно случился приступ икоты, а на Люсю напал нервный смех.

– Танечка, хе-хе-хе, ты нам непременно должна все рассказать, прямо сейчас! – не могла удержаться она.

– Нет, ну, Люсь, ты зря смеешься! – обиделась Татьяна. – Я вот расскажу, тебе тоже жутко станет!

Васенька, недолго раздумывая, долбанула подружку по спине, та подавилась смехом и уставилась на рассказчицу.

– Таня, ты… ик… не обращай на Люсю внима… ик… ния, это у нее от нервов, – не глядя на ветреную Люсю, сурово проговорила Василиса и с самым трагичным видом приготовилась слушать.

Трагичность немного портила икота, но Татьяна этого не замечала. Легкий коктейль сделал свое дело – хотелось воспоминаний, острых ощущений и удивления собеседниц. И ей было что рассказать.

Глава 7 Руками не трогать – совершенно секретно!

– Это давно было. Мы же с Леркой дружили… Люся, дай Василисе воды, что ж она индюком квохчет? Вася, ты слушай, знаешь, как все запутано!

Люся пулей кинулась к крану и брякнула перед Васенькой двухлитровую банку с водой, чтобы больше не отвлекаться. Василиса уткнула нос в банку и боялась теперь даже дышать, чтобы не пропустить ни одного слова.

А Татьяна еще навела себе тоника с мартини и, смакуя, рассказывала.

Девушки дружили втроем – смешная толстенькая Моника, которую все звали Манькой, спокойная, самостоятельная Татьяна и выбражулистая Лера. Девчонки хорошо ладили, хотя общего между ними было мало. Моника жила в полной семье, папенька частенько попивал, но в пьяном угаре был очень добрым и безотказным – матушка из него вила веревки, а доченька от нее не отставала. В трезвые дни дядя Сеня был зол, однако работал с утра до ночи, поэтому злым его никто никогда и не видел.

Лера росла без отца. Он ушел из семьи, когда девочка была еще совсем маленькой, поэтому особой трагедии она не чувствовала. Зато мама Леры – тетя Софья считала, что дочь переживает катастрофу. Именно поэтому она вызвала из деревни свою маму, единственную учительницу на два села, и они совместно решили всю жизнь положить на то, чтобы крошечная Лерочка никогда не чувствовала себя обделенной. Обе женщины крутились, как карпы на сковороде, работали на двух работах, отказывали себе во всем, хватались за любую копейку, и Лерочка жила королевой. Правда, на очень дорогие наряды денег хватало не всегда, зато на столе не переводились фрукты, в любое время года ребенка радовали помидоры и огурцы с рынка, а дорогие конфеты в вазочке не иссякали. Стоило ли говорить, что слово Лерочки для домашних было законом.

Танюша же жила значительно скромнее. У нее не было матери, они разошлись с отцом и поделили детей. Мама забрала с собой младшую – Анечку, а старшую пришлось взять отцу. Папа очень скоро привел в дом молодую жену, и Татьяна стала жить с мачехой. Тетя Клара была женщиной строгой, неулыбчивой, но девочку не обижала, хотя и особого подхода к падчерице искать не собиралась. В общем-то Таня не считала себя обделенной. Подругам не завидовала, училась легко, а когда пришла пора влюбляться, потеряла голову от своего одноклассника. Тот на нее никакого внимания не обращал, вот это, собственно, и было единственным горем девушки.