Альфред Йодль. Солдат без страха и упрека. Боевой путь начальника ОКВ Германии. 1933-1945

Бук в «Немецком солдатском ежегоднике 1970 года» пишет: «Началось разделение между театрами военных действий, находящимися в сфере компетенции ОКВ и ОКХ. В то время как Генеральный штаб армии отвечал за Восточный театр военных действий, Йодль и его штаб руководили остальными театрами военных действий. Йодль не выказал никакого сопротивления этому разделению управления вермахта. Кажется, что он его даже приветствовал. Ясно сознавая границы собственных возможностей, Йодль перестал заниматься серьезными вопросами общего руководства, все больше ограничиваясь оперативной областью, в которой он прекрасно разбирался. Тем самым он, возможно сам того не подозревая, поддержал склонность Гитлера вмешиваться в оперативное и тактическое руководство».

Изнурительная служба в ставке фюрера не проходит без последствий для здоровья Йодля. С 11 мая по 26 июня болезнь вынуждает его взять паузу и отдохнуть в Бад-Гаштайне. Это его единственный «отпуск» в течение шести тяжелейших лет.

1 февраля 1944 года, за несколько месяцев до своего 54-летия, Йодль становится генерал-полковником. 17 апреля 1944 года умирает его жена Ирма, урожденная графиня фон Буллион. В эти роковые военные годы – и на Родине, страдающей от бесчеловечных бомбежек, и на фронте, где идут тяжелейшие бои, – не остается времени, чтобы роптать на судьбу и горевать. Йодль всегда чувствовал себя тесно связанным со сражающимися войсками и всегда стремился на фронт. Он был солдатом до мозга костей и не мог позволить удару судьбы сломить себя.

Военное положение на фронтах, где немецкие войска с большим самопожертвованием и не меньшим мужеством защищают свою Родину от превосходящего их оснащением противника, каждое мгновение требует новых планов, размышлений и решений. Оно позволяет забыть сознающему свой долг солдату, который работает в ставке фюрера «круглые сутки», невзирая на изнурение и нервное напряжение, что, кроме телефонных разговоров, радиограмм, ситуационных планов, обсуждения положения на фронте и приказов фюрера, есть еще что-то за границами «мира войны».

После своей болезненной потери Йодль еще больше, чем раньше – если такое, конечно, возможно, – погружается в работу. Каждый, начиная с помощниц на телефоне, секретарш, караульных, радистов, офицеров до Верховного главнокомандующего вермахтом, знает свое дело и выполняет свой долг в борьбе за Германию. Действительно ли каждый?…

20 июля 1944 года

Лето 1944-го: почти на всем протяжении фронта немецкие войска участвуют в жесточайших оборонительных боях. Солдаты-ополченцы выполняют свой долг, а народ на Родине стойко выдерживает многочисленные смертельные бомбежки жилых кварталов. Фронда офицеров считает, что на пятом году войны пришло время сделать то, что они не успели совершить во время экономического и политического подъема Германии и большого военного успеха в первые годы войны, в которые они получили от Гитлера высшие знаки отличия. Они решают попытаться убить Верховного главнокомандующего вермахтом и главу государства – Гитлера, а затем устроить путч.

20 июля 1944 года полковник граф Клаус фон Штауффенберг приносит портфель с бомбой замедленного действия в ставку фюрера «Волчье логово» в Восточной Пруссии. Во время совещания он ставит его рядом с Гитлером и исчезает так быстро и незаметно, как только может.

Бомба взрывается в комнате для совещаний среди военных – товарищей Штауффенберга, но Гитлера она не убивает. От полученных ранений умирают полковник Брандт из оперативного отдела Генерального штаба сухопутных войск, генерал Кортен – начальник Генерального штаба военно-воздушных сил, генерал Шмундт – шеф-адъютант Верховного главнокомандующего и стенографист Бергер. Среди многочисленных раненых числится и генерал-полковник Йодль.

Генерал артиллерии в отставке Вальтер Варлимонт, до осени 1944 года бывший заместителем начальника штаба оперативного руководства ОКВ, пишет в 1964 году («В ставке Гитлера, 1939–1945 гг.»), что этот взрыв бомбы во время совещания казался тогда «после всех ударов и ужасов, которые с начала вторжения испытали фронт и руководство вермахта, почти логичным концом…».

Этот «логичный конец» Варлимонт выдержал и стал экспертом по 20 июля на телевидении… Были ли его четыре изувеченных товарища также «почти» убеждены в «логичности» такого конца?

Очевидец Варлимонт описывает в книге свои впечатления следующим образом: «В одно мгновение мирная картина превратилась в сцену бедствия и разрушения. Там, где еще совсем недавно беседовали люди и лежали какие-то вещи, теперь раздавались стоны раненых, доносился запах гари и в воздухе летали обгоревшие клочки карт и документов. Люди с трудом поднимались на ноги, пошатываясь, медленно двигались к окнам и старались выбраться наружу. Затем уцелевшие поняли: срочная помощь требуется в первую очередь полковнику Брандту, всеми уважаемому офицеру Генерального штаба, который с раздробленной ногой тщетно пытался подняться к окну и покинуть ужасное место.