Альфред Хичкок

Прибыв в Нью-Йорк, Хичкок и Альма занялись связями с общественностью. Хичкок прочел лекцию об английском театре в Йельском университете и о кинематографе в Колумбийском университете. Затем 16 марта вся семья отправилась на отдых во Флориду и на Карибские острова. В конце месяца, после возвращения в Нью-Йорк, они сели на поезд до Пасадены. 5 апреля на железнодорожном вокзале Хичкоков встретил Мирон Селзник и отвез в арендованную квартиру в Уилшир-Палмс на бульваре Уилшир. Джоан Харрисон, ставшая теперь незаменимой, поселилась в квартире неподалеку.

Все в квартире было белым, таким же ярким, как солнце и воздух, а в жилом комплексе имелся бассейн и теннисный корт. Альма была довольна новой обстановкой и сообщаемой ею атмосферой свободы; она сразу полюбила Америку как идеальное противоядие от душной и заплесневелой Англии. Хичкок, похоже, почти не замечал перемены. Он говорил, что Голливуд его интересует только как место работы. Одна из горничных вскоре уволилась; против американского образа жизни как такового она не возражала, поскольку осталась в стране и переквалифицировалась в хиропрактика. Как бы то ни было, ее сменила немецкая кухарка, специализировавшаяся на выпечке. Через пять дней Хичкок пришел на студию вместе с Джоан Харрисон и объявил, что готов приступить к работе над сценарием «Ребекки». Условия были гораздо лучше, чем на студии в Ислингтоне; им предоставили кабинет с кухней и ванной.

Хичкок вместе со своими сотрудниками составил предварительные наброски к «Ребекке». Он знал, что студия обязательно переработает сценарий, но все равно расстроился, когда получил отзыв на черновик сценария, отправленный Дэвиду Селзнику в начале июня. Продюсер писал, что «несказанно шокирован и разочарован»; ему не понравились попытки Хичкока привнести толику юмора в серьезную мелодраму. Некоторая легкомысленность, характерная для «Леди исчезает», была признана неуместной для «Ребекки». «Мы купили «Ребекку» и намерены сделать «Ребекку», – писал Селзник, – а не искаженную и вульгаризированную версию успешного произведения». Возможно, он был прав, о чем свидетельствует приближенный к оригиналу окончательный вариант, но отношения Хичкока и Селзника стали значительно более прохладными, и можно не без оснований предположить, что у обоих уже зародились сомнения относительно подписанного контракта.

Впоследствии Хичкок говорил: «Дэвид настаивал, чтобы мы в точности следовали книге. Он решил, что у многих читателей есть свои любимые сцены, и они будут разочарованы, если их не включат в фильм». Селзник также хотел передать на экране ощущение роскоши, характерное для романов и мелодрам того периода. Кинозвезды должны блистать, фотографии отливать глянцем, музыка должна увлекать зрителей так, чтобы у них перехватывало дыхание. Приблизительно в это же время Селзник продюсировал фильм «Унесенные ветром» (Gone With the Wind), в котором всего этого имелось в избытке. У него сложилась репутация создателя «дамских фильмов».

Хичкок, будучи профессионалом, примирился с неизбежным и вместе с Харрисон и несколькими американскими сценаристами к концу июля написал сценарий, в точности следующий роману. Селзник в ответ прислал подробные замечания, ясно давая понять, что это его фильм, с его монтажом, его персонажами и его видением. Корреспондент New York Times отметил, что во время интервью Хичкок «слегка цинично улыбался, когда говорил о продюсерах; тем не менее режиссер запретил цитировать его слова».

Сценарий был полностью закончен в начале сентября, когда по плану намечалось начало съемок. Это была история впечатлительной молодой девушки, неожиданно вышедшей замуж за богача; она воображает, что муж все еще любит умершую жену, Ребекку, – фатальная ошибка, усугубляющаяся коварными замечаниями и действиями экономки, миссис Дэнверс.

Кастинг актеров не обошелся без трудностей. Главную мужскую роль, Максима де Уинтера, играл Лоуренс Оливье, а роль второй миссис де Уинтер предназначалась Вивьен Ли. Но Вивьен Ли была отважной и красивой, а героиня «Ребекки» – робкой и обуреваемой страхами. В конечном итоге роль получила Джоан Фонтейн. Оливье с самого начала ее невзлюбил и даже не пытался это скрывать; во время съемок он, казалось, пользовался малейшей возможностью, чтобы шептать ей на ухо гадости.