Альфред Хичкок

Некоторых птиц изготовили из папье-маше, и к актерам их прикрепляли проволокой. Но поведение настоящих птиц по большей части было естественным. Операторы три дня снимали чаек, которые выискивали еду в куче мусора. Для съемок другого эпизода оператор стоял на утесе острова Санта-Крус, а птицы ныряли за рыбой, которую им бросали. Иногда мясо клали прямо на крышку кинокамеры. Затем эти кадры обрабатывали и монтировали, и они занимали свое место в разворачивающемся рассказе. Другие птицы были нарисованы на каждом кадре. Сам Хичкок боялся птиц и не подходил к ним в процессе съемок. Возможно, это объясняет атмосферу паники, которая сопровождает их появление.

С актерами-людьми тоже все оказалось не так просто. В интервью лондонской Sunday Express Хичкок так отозвался о Типпи Хедрен: «Понимаете, она раньше не была актрисой… ее не было необходимости переучивать… я контролировал малейшее движение на ее лице». Он пристально наблюдал за ней на съемочной площадке. Журналист, присутствовавший на съемках, заметил, что Хичкок «управлял Типпи, как роботом». Или, как говорила сама Хедрен, руководил ею «вплоть до движения глаз и каждого поворота головы». Давление на нее было сильным и непрерывным. Она вспоминала: «Если он думал, что каждый день во время подготовки к «Птицам» я не совсем точно выполняю его указания, то мрачнел или дулся, выглядел обиженным или разочарованным».

Хичкок планировал каждую сцену и каждый поворот сюжета в серии рисунков, которые прикреплял к стенам своего кабинета. Ему требовалось создать ритм у себя в голове. Но потом что-то произошло. Его настроение странным образом изменилось, и художник-постановщик Роберт Бойл вспоминал, как на первых этапах съемки оператор Роберт Беркс говорил: «Черт, я не знаю, что происходит, но это не Хичкок». В конце дня режиссер признался, что «сегодня я заблудился – в своих съемках». Он сказал, что им овладело внезапное желание импровизировать. Отчасти для того, чтобы придать бо́льшую глубину игре Типпи Хедрен.

В интервью Трюффо он объяснял: «На этот раз я чувствовал себя крайне напряженно, что мне обычно несвойственно, потому что работаю я всегда с удовольствием. И вечером, вернувшись домой, продолжал чувствовать то же напряжение и недовольство. В мой опыт вошло нечто новое: я начал изучать сценарий уже в ходе активной работы и обнаружил в нем множество огрехов. Это и породило то эмоциональное состояние, которое через недовольство обострило мое творческое чутье». В частности, он вспомнил, как на него подействовал воздушный налет, когда он останавливался в отеле Claridge’s в Лондоне. Хичкок возрождал свои прежние страхи, чтобы справиться с фильмом, посвященным страху. Он придумывал новые сцены, связанные с нападением птиц, усиливая панику персонажей, и изменил концовку, в которой подвергшаяся нападению семья просто уезжает, провожаемая взглядами птиц.

Трудности Хедрен умножились во время съемок самых жестоких кадров фильма, когда на чердаке ее атакует стая птиц. Ей сказали, что птицы будут только механическими. Но на съемочной площадке она увидела служителей в защитных перчатках, которые ухаживали за разъяренными птицами в клетках. Актрису попросили стать в углу, и служители принялись бросать в нее голубей, чаек и ворон – «одну за другой, снова и снова», как вспоминал Род Тейлор. Это было похоже на ритуальное забивание камнями. В конце съемки Хедрен была вся покрыта птичьим пометом.

Впоследствии она говорила, что «это была поистине ужасная неделя, худшая неделя в моей жизни». На пятый день в съемках одного эпизода птиц привязали к ней эластичными лентами, чтобы они «не улетали и садились на меня». В тот раз одна из птиц прыгнула ей на лицо и расцарапала веко. «Я села и заплакала», – вспоминала актриса. Студийные врачи прописали ей несколько дней отдыха.

Хичкок бо́льшую часть времени отсутствовал, появляясь только перед самым включением камер; как обычно, он избегал страшных или неприятных сцен. Неясно, правда, какова его роль в жестоком обращении с актрисой. Сцена на чердаке должна была стать центральной в фильме, и режиссер хотел добиться ее аутентичности. Хедрен также поняла, почему Хичкок пригласил на эту роль никому не известного человека: более опытный актер отказался бы выполнять его требования. Тем не менее Хедрен отдохнула и вернулась на площадку, чтобы сыграть, как ее героиня оправляется от шока после нападения.

С самого начала было решено никак не объяснять атаки птиц: это будет загадочное событие с неизвестной причиной. «Понимаете, – говорил Хичкок Альберту Уитлоку, бутафору, который отвечал за изготовление птиц и окружающего ландшафта, – мы снимаем не научную фантастику». Уитлок спросил, что они снимают. Режиссер не смог дать точного ответа. Новая концовка не удовлетворила тех зрителей, которые хотели завершенности, определенности или объяснения. Фильм был таким же загадочным, как само появление птиц.