АЛЬФРЕД ВЕЛИКИЙ, ГЛАШАТАЙ ПРАВДЫ, СОЗДАТЕЛЬ АНГЛИИ

Далее Альфред, «утешитель Англии» (Englene frowere) разъясняет своим подданным, в чем состоят долг каждого доброго христианина и обязанности короля и благородного человека: эти рифмованные сентенции являют собой пространное изложение в феодальном духе идеи «трех сословий», высказанной в «Боэции». Король, граф, принц, клирик и рыцарь должны судить справедливо, править по закону, а рыцарь обязан, кроме того, защищать свои земли, чтобы богатый мог жить в мире, а крестьянин — спокойно «свой плуг влачить, свой луг косить, свой хлеб сеять». За наставлениями следуют «речения короля Альфреда», в которых говорится о бренности земной жизни и тщете земного богатства. Каждое из речений предваряет фраза «thus quoth

Alfred» («так говорит Альфред»).

Вторая часть поэмы открывается призывом к «дорогим друзьям» Альфреда выслушать и понять его «умные и мудрые» советы. Они облечены в форму афоризмов, отражающих житейскую философию того времени, обыденные воззрения английских крестьян. «Разумный сын — счастье отца», «лучше дитя нерожденное, чем не битое», «кто даст жене власть над собой, не будет хозяином своего слова».

Здравые предупреждения не верить ни жене, ни другу, не полагаться на прочность земного благоденствия и вести себя

- 328 -

сдержанно и благоразумно выглядят немного циничными, но это ощущение сглаживается за счет других изречений.

В них, хотя «альфредовские» они только по названию, присутствует доблестная стойкость, созвучная натуре короля:

Пусть о горе твоем не знает враг,
Садись в седло и скачи вперед с песней.

Или

Куда бы ни шел ты, в конце скажи:
Пусть будет, что будет, на все воля Божья.

Эта последняя рекомендация вполне согласуется с собственными словами Альфреда: «Я скажу поэтому, как скажет любой христианин: правит в мире Божественный закон, а не судьба»352.

Третья часть, «Притчи», содержит наставления, адресованные сыну короля. Каждый отрывок начинается с фразы:

«Так говорит Альфред: "О возлюбленный сын мой..."».

Король велит своему сыну быть отцом и повелителем для подданных, родителем для ребенка и другом для вдовы, утешать и защищать бедных и слабых, самому соблюдать законы и помнить Бога. В этом тексте в странной смеси с правилами житейской мудрости и расхожими пословицами возникает (в той же форме, в какой Альфред воспринимал ее в IX веке) давняя мысль о короле, подчиненном закону; как показала вскоре Баронская смута, эта идея и через 300 лет оказалась достаточно притягательной, чтобы под ее знамена собирались борцы за свободу353.

В XIII веке Мэтью Парис, монах из Сент-Олбанса, составил, опираясь на труды своих предшественников, собственную хронику, которая впоследствии стала образцом и основным источником сведений для средневековых историков. В этом сочинении Мэтью Парис собрал разрозненные фрагменты легенды об Альфреде и объединил их в связное и занимательное повествование. Альфред сжигает лепешки, строит на острове Этелни крепость «с башнями и стенами», отправляется в Корнуолл навестить святого Неота, возвращается на остров и беседует с явившимся ему святым Кутбертом, дает обет построить при Этелни монастырь, побеждает в сражении на Этандуне, отдает Gytro (Гутруму)

- 329 -

в качестве фьефа Восточную Англию, назначает Деневульфа, бывшего свинопаса с Этелни, епископом Винчестера354, делит Англию на сотни и округа, развешивает золотые браслеты на перекрестках и умирает полновластным правителем всей английской земли, кроме Нортумбрии и Восточной Англии.

В красивой рукописи «Большой хроники» (Chronica Maiora), которую Мэтью Парис подарил Сент-Олбансу, имеется портрет короля Альфреда, каким представлял его себе монастырский художник: борода, правильные черты лица, корона в обычном стиле ХШ века355. В руке король держит свиток с надписью: «Он был первым монархом, который один правил во всей Англии» (Primus in anglia regnavi solus, scilicet monarchal*.

Образ «первого английского монарха» запечатлелся в сознании патриотически настроенных англичан и вытеснил более живописную фигуру победителя викингов. Память о давних сражениях с язычниками растворилась в ослепительном сиянии фантастических легенд, рожденных в эпоху крестовых походов357. О Гутруме, Хэстене и Ролло повествуют отдельные истории358, и слава Альфреда (Alvrekr и Alrekr), короля англосаксов, осталась слабым отблеском в северных сагах359.

В XIV веке альфредовский миф пополнялся, в основном, в стенах монастырей и университетов. «Зерцало судей», датируемое, предположительно, концом XIII века, рисует нам Альфреда, повесившего за один день четыре десятка и еще четырех неправедных судей, притом что в его времена суд присяжных уже считался древним английским институтом.