Альгамбра

Такого рода злосчастной затеей был и его совместный с марокканским султаном большой поход против королей кастильского и португальского, который завершился поражением в памятной битве под Саладо[60], чуть не положившей конец мусульманской Испании.

После этого разгрома Юсуф испросил долгое перемирие; тут-то и проявились его подлинные достоинства. У него была прекрасная память, и он обогатил свой ум познаниями и науками; он имел изысканный и утонченный вкус и слыл лучшим среди тогдашних поэтов своего края. Он занялся воспитанием народа, положив исправить его нравы и обычаи, и завел в каждой деревне школы с простой и одинаковой программой; во всяком поселке, где было больше дюжины домов, он велел построить мечеть и очистил религиозные обряды, празднества и народные гулянья от наносных извращений и неблагопристойностей. Он весьма озаботился благочинием в столице, установив ночной дозор и караулы и взяв под личную опеку всю городскую управу. Он также задумал окончить большие постройки, начатые его предшественниками, и предпринял новые. Тогда и была довершена Альгамбра приснопамятного Альгамара. Юсуф соорудил великолепные Врата Правосудия, образующие главный вход в крепость, которая была достроена в 1348 году. При нем же были отделаны многие чертоги и дворики — это явствует из надписей на стенах, где то и дело встречается его имя. И он построил гордый Алькасар, цитадель Малаги, ныне, увы, ставший грудой развалин, а в свое время, вероятно, не уступавший Альгамбре роскошью и изяществом.

Каков государь, таково и время. Гранадская знать, перенявшая утонченный и изысканный вкус Юсуфа, вскоре украсила город чудными дворцами, мощенными мозаикой и отделанными золоченой лепниной (или тонко инкрустированным кедром и другой редкой древесиной), расцвеченными лазурью, киноварью и иными яркими красками, сверкающими во всей своей красоте сквозь осыпь столетий. И почти всюду били фонтаны, освежающие и охлаждающие. Над строениями высились деревянные или каменные башни, резные, орнаментированные, облицованные металлическими бляхами, блистающими под солнцем. Так образовался в целом народе изумительный архитектурный вкус; и, говоря словами арабского летописца, «Гранада во дни Юсуфа подобна была серебряной чаше, полной изумрудов и яхонтов».

Есть один рассказ о великодушии этого благородного государя. Долгое перемирие, заключенное после битвы под Саладо, подошло к концу, и тщетны были все попытки Юсуфа возобновить его. Его смертельный враг Алонсо XI Кастильский с большим войском осадил Гибралтар. Юсуф нехотя взялся за оружие и собрал рать на выручку. Посреди всех этих дел он получил известие, что грозный неприятель внезапно пал жертвою чумы. Вместо того чтобы ликовать, Юсуф воспомнил все достоинства усопшего и был поражен тяжким горем. «Увы! — воскликнул он. — Мир утратил одного из лучших своих государей: вот кто умел чтить доблесть равно в друге и недруге».

О том же великодушии свидетельствуют и испанские летописцы. Согласно их хроникам, мавританские витязи подобно своему государю приняли траур по поводу смерти Алонсо. И даже гибралтарские мавры, хоть на них и надвигалась беда, узнавши о том, что предводитель неприятельского войска лежит мертвый, решили до поры никак не тревожить христианское воинство. И когда вражеская рать снялась и отступила с телом Алонсо, мавры во множестве высыпали за стены Гибралтара и стояли, печальны и безмолвны, провожая взглядом траурное шествие. То же почтение к усопшему соблюдали мавританские военачальники на всех рубежах; и похоронная процессия безопасно пронесла тело христианского государя от Гибралтара до Севильи[61]. Юсуф ненадолго пережил врага, которого он столь великодушно оплакал. В 1354 году он однажды молился в царской мечети Альгамбры, и вдруг какой-то безумец кинулся на него сзади и вонзил ему в бок кинжал. На крик Юсуфа прибежали телохранители и царедворцы. Их повелитель лежал в луже крови. Он как будто хотел что-то сказать, но слова его были неразборчивы. В бесчувствии перенесли его в царские палаты, где он почти сразу скончался. Убийцу изрубили на куски, и куски эти были сожжены публично во утоление всенародного гнева.

Царское тело приняла великолепная гробница белого мрамора; длинная эпитафия золотыми буквами по лазурному фону исчисляла его достоинства: «Здесь лежит царь-мученик, прославленного рода, милосердный, ученый и добродетельный, известный достоинством поведения и добронравием; его мягкосердечие, благочестие и великодушие Гранада не забудет вовеки. Он был великий государь и знаменитый воитель, острый меч Ислама, доблестный знаменосец среди могущественнейших монархов» и т.д.

Мечеть, в которой раздались предсмертные крики Юсуфа, все еще стоит, а памятника с перечислением его добродетелей нет и следа. Имя его, однако ж, осталось, вплетенное в тонкие и изящные орнаменты Альгамбры, и пребудет, пока стоит эта славная крепость, которую он горделиво и радостно изукрасил.

Загадочные покой