Алгебра любви

А вечером следующего после дискотеки учебного дня я нашла в своей сумке записку с тремя словами. Теми самыми словами, которые и мечтала, и не надеялась когда-нибудь получить в свой адрес. Первой была мысль, что записка предназначалась какой-то другой девчонке и мне ее подсунули по ошибке. Ведь не может же быть, чтобы в меня, Лену Кузнецову, кто-нибудь… Стоп! А почему, собственно, не может? Одноклассницы уверены в обратном, да и мальчишки под их влиянием явно мной заинтересовались. Кроме того, всем в 9-м «Г» хорошо известно, какая у кого сумка. Значит, записка действительно мне… Ой, а от кого она? Только теперь, по прошествии нескольких минут, мне пришло в голову, что у послания должен быть автор и что он, наверное, ждет моей взаимности. Почему же он не подписался?

Я осмотрела записку со всех сторон. Понюхала, даже на свет посмотрела. Потом положила погреться на чайник. Тоже безрезультатно, никаких невидимых чернил не проявилось. Передо мной был просто кусок бумаги из тетради в клеточку («листочек в математику», как говорит наша классная) с тремя словами, нацарапанными обычной шариковой ручкой: «Я тебя люблю». И все. Никаких указаний на авторство.

– Утро вечера мудренее, – сказала я и решила дождаться следующего дня.

Кто бы мог подумать, что он мне готовит!

Назавтра, еще до начала первого урока, когда те из нас, кто нашел в себе силы вовремя подняться с кровати, досыпали последние минуты за партами в ожидании звонка, в класс влетела Лариса. Конечно, ее появление не сопровождалось ни фанфарами, ни еще какими-либо сверхъестественными событиями, но оно почему-то сразу привлекло к себе внимание. Во-первых, Попова так и лучилась уверенностью: такого самодовольного вида у нее не было с самого моего возвращения из поездки. А во-вторых, ее сопровождали Света и Вика. Данный факт был необычным, ведь последнюю неделю они предпочитали находиться в моем обществе – в обществе звезды класса.

Тут следует заметить, что моим неожиданным возвышением в коллективе были недовольны два человека. Во-первых, конечно, бабушка. Она вообще редко чем-то была довольна. Если пару недель назад бабушка критиковала меня за отсутствие подруг и походов к ним в гости, теперь ей, наоборот, казалось, будто я только и делаю, что тусуюсь вместо учебы. Вторым человеком была Лариса – прежний лидер женской половины 9-го «Г». Утратив уважение девчонок, свою «свиту» в лице Вики и других подпевал и даже лучшую подругу Топотун, Попова пережила настоящую личную катастрофу. Кроме того, Лариса, похоже, была единственной, чьи чувства к Косте оказались настоящей влюбленностью, а не увлечением или данью моде. Она отказывалась смириться с тем, что и Соболевский, и лидерство в классе достались мне. Последнюю неделю Лариса провела, одиноко сидя за своей партой, гордо выпрямив спину, ни на кого не глядя, и, как мне давно казалось, готовя план мести.

Теперь, зайдя в класс и оставив хихикающих подружек в стороне, Лариса направилась на учительское место. Первым уроком у нас была химия, а химический кабинет был оборудован специальным большим и высоким столом для опытов и помостом к нему – наверное, чтоб дальше было видно. Попова взлетела на этот помост и воскликнула:

– Люди! Внимание!

– Химии не будет?! – раньше времени обрадовался Петя.

– Нет, будет.

– А что, ты наш новый учитель?! – сострил мой сосед.

– Нет. Ну, тихо! У меня есть объявление! До сих пор нас кое-то обманывал!

– Правительство, что ли? Так это не новость… – меланхолично сказал Артем, помешанный на политике.

– Лена Кузнецова! – крикнула Лариса, и я вздрогнула. – Она утверждала, что встречается с Соболевским из лицея. Так вот, это ложь! У Кости другая девушка! Я лично видела, как он целуется с ней! И его одноклассницы все подтвердили! У Соболевского с Кузнецовой никогда ничего не было! Они просто приятели!

На секунду класс затих, а потом разразился осуждающим гулом.

– Фу, врунишка! – крикнула Мороз.

Словно это не она неделю назад буквально у меня на глазах сконструировала вымышленную историю любви и заставила подтвердить ее!

Все вернулось на круги своя. Период моего странного лидерства, лидерства по ошибке, оказался недолгим. Лариска снова стала королевой, остальные девчонки выстроились в иерархическую лестницу по отношению к ней. Надо мной сначала издевались, дразнили из-за истории с Костей, а вскоре про все забыли и снова перестали замечать. Забылся и сам Костя: у одноклассниц возникли какие-то новые увлечения. Для меня самыми яркими событиями в школе снова сделались уроки математики. Общение внутри класса ограничилось нечастыми, хотя и доброжелательными беседами с Машей Сумо (слишком уж она все-таки странная) и привычными попытками Клары помыкать мною, используя в своих целях. Для мальчишек я снова была пустым местом. Тот из них, кто в дни моей популярности вообразил, что влюблен в меня, наверняка давно забыл об этом вымышленном увлечении. Выяснить его имя я не сумела. А если быть честной, не попыталась.