Алгебраист

— Ну и чей же он был? — спросила Айлен, стараясь говорить потише. Она посмотрела на темные очертания в вышине. — Кому принадлежал?

Они проскочили в огромную неровную трещину в левом борту корабля, пролетев между двумя сильно искривленными ребрами жесткости, и увидели над собой небо в рамке скрученных опор — часть обшивки, которую те когда-то удерживали, семь тысячелетий назад разлетелась в молекулы и атомы. Сал провел флаер под четырехсотметровой — и невредимой — передней частью корпуса (постепенно набирая высоту и оставляя внизу искалеченные, покореженные полы и сорванные переборки) гуда, где они могли видеть лишь тонкую полоску фиолетового звездного неба и чувствовать себя в безопасности от действий корабля (предположительно запредельцев), который атаковал все, что движется (или недавно двигалось) на поверхности.

Сал посадил флаер в небольшую выемку на относительно ровной площадке из почерневшего, слегка шероховатого материала за остатками того, что прежде, видимо, было переборкой. Остальная носовая часть корабля в пятидесяти метрах впереди была заблокирована висячей грудой искореженного переливчатого материала. Салуус подумал вслух, а нельзя ли пробить эту груду с лета, но его отговорили.

Сигнал связи (даже тот, искаженный, с помехами, что они принимали немного раньше) оборвался, стоило оказаться внутри упавшего корабля. Странное дело, если учесть, что аппаратура была способна принимать сигнал сквозь толщу породы в десятки километров. Воздух внутри этой огромной железной пещеры был холоден и не имел запаха. Они знали, что находятся в замкнутом пространстве, а потому их слегка беспокоило отсутствие эха от собственных голосов, звучавших здесь до странности глухо. Внутренние и ходовые огни флаера образовали в море темноты пятно света — настолько крошечное, что от одного этого делалось не по себе.

— До сих пор не утихают споры, чей это корабль, — сказал Салуус. Он тоже говорил тихо и тоже смотрел вверх, на ряды небольших выступов в потолке, изгибавшемся дугой на высоте трехсот метров и еле видном в свете огней флаера. — Армейские гробовщики, делавшие тут зачистку, решили, что это корабль сцеври, но если и так, он, видимо, был реквизирован или захвачен. Считается, что команда здесь была — всякой твари по паре, хотя больше всего плавунов, обитателей водных миров. Возможно, первоначально это был эрилейтский корабль, как ни странно. Но это боевая машина, сомнений нет. Тайнс фыркнула.

— Что такое? — посмотрел на нее Сал.

— Это все, что угодно, только не иглоид, — сказала она.

— А я разве говорил, что иглоид? — спросил Сал.

— Довольно толстая игла, — сказал Фассин, поворачиваясь на каблуках, чтобы обвести взглядом корабль изнутри и дальше в темноте — разбитую, частично ушедшую в землю носовую часть, лежащую в километре от них.

— Никакой это не иглоид, — гнул свое Сал. — Я не говорил, что это иглоидный корабль.

— Ну видишь, как ты всех запутал? — сказала Тайнс.

— Как бы там ни было, — сказал Сал, пропуская мимо ушей ее замечание, — но ходят слухи, что отсюда вытащили двух мертвых воэнов, и тогда история принимает интересный оборот.

— Воэнов? — прыснула Тайнс. — Прижмуренных хребетников?

В голосе ее прозвучало презрение, а на лице даже появилась улыбка — Фассин знал, что такое случается далеко не каждый день. Жаль, потому что, когда Тайнс улыбалась, ее слегка угловатое лицо (под выбритым наголо, согласно уставу, черепом) приобретало доброе и проказливо-милое выражение. Хотя, если задуматься, видимо, именно поэтому она и улыбалась так редко. Вообще-то Тайнс в костюме-техничке и так казалась Фассину довольно хорошенькой. (На остальных были обычные туристские одеяния, правда, у Сала — подчеркнуто лучшего качества и уж точно дико дорогое.) Комбинезон на Тайнс кое в каких местах сидел чуть мешковато, но зато в других плотно прилегал к телу, свидетельствуя о том, что она определенно воячка и никак не вояка. В окружавшем их мраке одеяние Тайнс приобрело темно-матовый оттенок. Судя по всему, даже нестроевая форма для курсантов Вооруженных сил Навархии имела активные камуфляжные свойства.

Тайнс качала головой, словно никак не могла поверить тому, что слышит. Даже Фассин, который, едва выйдя из детского возраста, почти утратил нездоровый интерес ко всяким военным и инопланетным штучкам, знал, кто такие воэны. Обычно пресса писала о них как о живой легенде или о почти мифических богатырях, что несколько искажало истину: на самом деле они были первоклассными солдатами и составляли личную охрану новых хозяев галактики.