Алгебраист

– Я некоторое время думала, как использовать тебя наилучшим образом, – сказала она ему. – Но это решение было принято в последнюю минуту. Мы находились в корабле, готовом к полету, я видела, как ты им управляешь, знала, что это нетрудно. – Лисс пожала плечами. – А они бы попросту реквизировали его, установили боеголовку и использовали как ракету.

– И это самое лучшее, что пришло тебе в голову насчет меня?

– Можно было бы, наверно, сделать и что-нибудь получше, но я решила иначе. Просто обескуражить всех, выведя тебя за скобки. Моральный удар – пусть все думают, что ты сбежал к противнику. И знаешь – сработало. Они все здорово переполошились.

– Значит, просто все так удачно сложилось.

– Я же из запредельцев. Нас учили думать.

– И ты всегда охотилась за мной? Я был чем-то вроде цели?

– Нет, просто опять же все удачно сложилось. Здорово вышло.

– А Фассин?

– Полезное знакомство. Проку от него как от шпиона не очень много, но связь поддерживать стоит. Он, как минимум, вывел меня на тебя. Жив он или нет – этого никто не знает. Исчез на Наске.

– А что там сейчас происходит? Я имею в виду – в системе? Война уже началась, да? Мне ничего не говорят, а с экрана можно выйти только в библиотеку.

– Да-да, война уже началась.

– И?

Лисс покачала головой и присвистнула:

– Тебя интересует, что сталось с кораблями, которые ты построил? Они получили хорошую трепку. И все никуда не годятся. А разговоры о борьбе до последнего корабля – это обернулось пустой болтовней. Война в космосе практически завершилась. Иерхонт исчез.

– Речь идет только о военных? Они не тронули города и орбиталища? – Сал несколько мгновений в упор смотрел на нее, потом опустил глаза. – У меня там много людей, Лисс.

– Да, ведь ты, Салуус, всего лишь человек. Я знаю. Не стоит притворяться.

Он сердито посмотрел на Лисс, но она ответила холодным взглядом. На ней по-прежнему был облегающий э-костюм. Плотный шлемоворотник вокруг ее шеи образовывал странное жабо, отчего возникало впечатление, будто ее маленькая голова с темными волосами, собранными сзади в плотный пучок, лежит на блюде.

– На данный момент захвачен только Боркиль, – сказала она, смилостивившись. – Там много разрушений. Но достоверных сообщений о зверствах не поступало.

Он вздохнул и откинулся к спинке маленького сиденья, стоявшего перед экраном.

– Зачем вы, запредельцы, сотрудничаете с этими… с этими парнями?

– Чтобы вы держались от нас подальше.

– Мы? Ты имеешь в виду Меркаторию?

– Конечно же, вашу долбаную Меркаторию.

– Неужели это правда?

– Чем больше хлопот у вас, ублюдков, тем меньше времени, чтобы убивать нас. Очень простое уравнение, Сал.

– Мы нападаем на вас потому, что вы нападаете на нас.

Лисс развалилась на своем стуле, чуть разведя ноги, и закатила глаза.

– Вы ничему не хотите учиться, – выдохнула она. – Вы нападаете на нас потому, что мы не хотим входить в вашу драгоценную вонючую Меркаторию. Вы не можете оставить нас в покое – боитесь, что с нас возьмут пример другие. Вы атакуете наши орбиталища и жилкорабли, вы убиваете нас миллионами. Мы же атакуем только ваши военные объекты и инфраструктуру. А вы называете нас террористами. – Она покачала головой, встала. – Пошел ты в жопу, Сал, – тихо сказала она, – вместе со своим невежеством и таким удобным эгоизмом. Пошел ты в жопу, Сал, вместе со своим умением не задумываться о важных вещах.

Она повернулась, чтобы уйти. Сал вскочил на ноги, чуть не столкнувшись с прозрачной мембраной.

– И ты никогда ничего ко мне не чувствовала? – выпалил он.

Лисс остановилась, повернулась.

– Кроме презрения? – Она улыбнулась, когда он отвел глаза, прикусил губу. И встряхнула головой, пока он не видел. – С тобой иногда бывало неплохо, Сал, – сказала она, надеясь, что ее голос звучит не слишком покровительственно. Или, напротив, вкладывая в него именно покровительственную нотку.

Она вышла, прежде чем он успел придумать, о чем еще спросить.

* * *

Орбиталищу 4409 и всем его обитателям был вынесен смертный приговор. Так им сказали. В это трудно было поверить.

Жители реагировали по-разному. Одни начали устраивать беспорядки, и с ними разобрались бескомпромиссно или жестоко, в зависимости от того, верили вы гражданским властям или нет, другие тем или иным образом ушли в загул, третьи просто оставались с теми, кого любили, четвертые вдруг обнаружили, что не желают провести последние часы с теми, кто им просто нравился, а многие (гораздо больше, чем ожидала Тай) собрались в большом парке на дальней стороне внутренней стены орбиталища, если смотреть от площади перед дворцом диегесиана. Они все держались за руки, бесконечными рядами и группками; те, кто встал в круг, держались за руки в центре, рядом с длинными, змеящимися людскими рядами. Тай подумала, что сверху они, наверно, похожи на странное изображение человеческого мозга – завитки извилин и ответвления дендритов.

Тай Хохуэл пыталась разглядеть, что происходит за пучками гнезд, гроздьями закрепленных вдоль длинной оси орбиталища, пыталась увидеть дворец диегесиана и площадь, куда вместе с другими ходила протестовать много лет назад.