Алгебраист

Треугольник открывался в темноватое подобие пещеры, где были видны лишь сверкающие кромки – ступенчатый ряд каких-то ребер, похоже от гигантского радиатора. У Фассина голова пошла кругом, когда он осознал, что за бездна там, внизу. Он вспомнил, как их флаер с поверхности пустыни забрал вверх, направляясь в чрево гигантского корабля. На какую высоту они поднялись? На сотню метров? Чуть ниже? А если учесть, что от флаера досюда они почти все время шли вверх, то высота будет еще больше.

Айлен лежала метрах в шести под ними на паре каких-то арматурин толщиной в руку, двумя тонкими клыками торчавших из ближайшей целой переборки. Она лежала на животе; голова, одна рука и нога свешивались вниз. Люминесцирующие накладки на ее рукавах давали слабый зеленовато-голубой свет. Считаные сантиметры отделяли ее от неровных концов двух клыковидных арматурин. В одну сторону с промежутками восемь-девять метров уходили ряды такой же арматуры: казалось, что это костлявые пальцы выходят из переборки и цепляются за зияющее пространство. Внизу под Айлен, метрах в пятидесяти, виднелись какие-то острые лопасти.

Человек, попавший на Глантин, должен был привыкнуть к пониженной гравитации, и если на Земле при падении с некоторой высоты вы неминуемо ломали себе ноги, то здесь отделывались легким испугом. Но начиная с определенного расстояния – метров в шестьдесят (что равнялось приблизительно тридцати земным) – падающее тело набирало ускорение, которое могло привести к серьезным травмам, а то и к смерти.

– Трос есть? – спросила Таинс.

Сал помотал головой:

– О господи, блин! Нету троса. Вернее, есть, но мы оставили его там. – Он кивнул вглубь корабля. Казалось, его трясет; он обхватил себя руками, потом, словно защищаясь от холода, поднял воротник куртки. – Не см-мог развязать узел.

– Черт! Она шевелится, – сказала Таинс, а потом, опустив в дыру голову, прокричала: – Айлен, не двигайся! Ты меня слышишь? Не двигайся! Отзовись – ты меня слышишь?

Айлен пошевелилась – ее голова и рука, висящие над пустотой, дернулись, задвигались. Было похоже, что она пытается перевернуться, но в результате лишь еще больше свесилась вниз.

– Бля, бля, бля, бля, – сказал Сал высоким, дрожащим от напряжения голосом. – Она шла сзади. Я думал, с ней все в порядке. Я ничего не видел, наверно, просто перешагнул через эту хреновину – крышку люка или что-то такое, а она ее задела и потом закричала и провалилась туда – успела ухватиться одной рукой и кричала, но я не успел к ней, и она упала. Мы так ведь ничего и не нашли, ничего не сделали! Сплошная ерунда! Вот ведь бля! Она же была в порядке! Шла сзади!

– Успокойся, – сказала Таинс.

Сал откинулся назад и, дрожа, потер рукой рот. Таинс засунула пистолет в карман, прилепила светящуюся накладку себе на лоб и, ухватившись руками за края треугольной дыры, снова сунула в нее голову – на сей раз поглубже. Затем на секунду приподнялась и посмотрела на Фассина:

– Держи меня за ноги.

Фассин ухватился за ее ноги. Таинс погрузила плечи в дыру, и они наверху услышали ее голос:

– Айлен! Замри, не шевелись! – Таинс вылезла из дыры, оставив у себя на лбу светящуюся накладку, точно странный сверкающий глаз. – Там не за что ухватиться, – сказала она. – Она двигается. Наверно, ударилась головой. Так она упадет. – Она посмотрела на Сала. – Сал, как далеко этот трос? По времени.

– Черт! Не знаю! Минут десять-пятнадцать.

Таинс взглянула в дыру.

– Проклятье! – тихо сказала она и тут же закричала: – Айлен, ни в коем случае не шевелись! – Она покачала головой, словно говоря сама с собой, потом набрала в грудь воздуха и посмотрела на Салууса и Фассина. – Ну ладно, мы сейчас вот что сделаем, – сказала она. – Устроим цепочку. Мы пробовали – вполне реально.

– Верно, – сказал Сал, подаваясь вперед; его лицо бледным пятном виднелось в темноте. – Как это делается?

– Один свешивается сверху, другой сползает по нему и тоже свешивается, держась за его ноги, третий спускается по двоим и поднимает Айлен. Я и буду третьей.

Глаза Сала расширились.

– Но тот, кто наверху…

– Это будешь ты. Ты самый сильный. На Земле ничего бы не вышло, но здесь можно, – сказала Таинс. Она перебралась к Салу и взялась за его рюкзак. – Я видела такую цепочку даже из четырех звеньев. Вы, ребята, в хорошей форме, я вижу. Ты, Фасс, будешь в середине. А тот, кто наверху, привяжется этими ремнями, – сказала она, глядя на Сала, потом вытащила нож из кармана своего костюма и принялась разрезать наплечные ремни.

Дрожащий Сал встал на колени рядом с дырой.

– Вот ведь бля, Таинс, – сказал он. – Мы все хотим ее спасти, но, может, всем нам тут придет хана. Бля буду! Не знаю. Не верю я в эту срань, не верю, в жопу, и все. Этого не может быть, не может этого, в жопу, быть! – Он снова откинулся назад. Его трясло. Он посмотрел на свои дрожащие руки, перевернул их и снова посмотрел, словно не узнавая. – Не знаю, смогу ли я удержаться, – сказал он. – Правда, не знаю.

– Все будет в порядке, – сказала ему Таинс, продолжая заниматься ремнями.