Алгебраист

Фассин говорил с дядюшкой несколькими часами ранее – все еще пытался убедить того покинуть Осенний дом. Временна́я задержка между Третьей Яростью и Глантином была незначительной, что позволяло вести практически обычный разговор. Он соединился и с Джааль – на другой стороне Глантина, в Весеннем доме ее клана. Похоже, жизнь на Глантине шла относительно нормально, и военное положение повлияло на его обитателей меньше, чем на жителей Сепекте.

Апсил вытащил из наплечного кармана ручной сканер и проверил еще несколько участков, потом кинул взгляд на челнок, замерший над маленьким газолетом и готовый принять малое судно в свой открытый трюм, а затем доставить его в атмосферу газового гиганта. Фассин, следуя за взглядом старшего техника, посмотрел на темный силуэт того, что уже свисало наружу из грузового отсека и напоминало толстое колесо. Он нахмурился.

– Это очень похоже на полковника Хазеренс, – сказал он.

– Не во всякое место ее и засунешь, – пробормотал Апсил.

– Что? – послышался громовой голос. Потом тише: – Меня кто-то звал? О-хо-хо. Да, это я. Смотритель Таак. Я бы сказала – майор Таак. Привет. Прошу прощения – уснула. Ну, ничего не поделаешь, спать ведь тоже нужно. Думала, попробую, подходит ли мне это место. Должна сказать, прекрасно подходит. Это судно наиболее эффективным способом сможет доставить меня в атмосферу Наскерона, если возникнет такая необходимость. Так я думаю. Вы тоже так полагаете, старший техник?

Апсил широко улыбнулся, обнажая зубы, черные, как его кожа.

– Я тоже так думаю, мадам.

– Ну, значит, договорились. – Огромный свисающий диск немного сполз с подставки внутри дельтавидного корабля и повернулся к ним. – Так что там с вашей попыткой убедить главного наблюдателя Браама Гансерела позволить вам использовать прямую методику?

Фассин улыбнулся:

– Продвигается, как и любая долгосрочная экспедиция, полковник. Чрезвычайно медленно.

– Жаль.

Апсил погладил изображение на своем сканере и сунул прибор назад в карман, а потом кивнул на маленький корабль:

– Он готов. Можно загружать?

– Давайте.

Загружать газолет в челнок стало у Фассина и Апсила чем-то вроде традиции. Они нагнулись, взяли его с двух сторон и (поначалу очень медленно) стали заводить остроносый передок в грузовое пространство наверху, а под конец им пришлось повиснуть на аппарате, чтобы замедлить его движение. Аппарат был почти невесом в условиях ничтожной гравитации Третьей Ярости, но масса его составляла более двух тонн, и законы инерции и движения на него распространялись. Их подняло на высоту трех метров в трюм челнока, по направлению к открытым опорам подготовленной люльки, в которой фиксировался газолет. Э-костюм полковника занимал пространство двух небольших газолетов, но в трюме все равно оставалось место еще для пяти. Остроносая машина заняла место рядом с высоким диском, в котором помещалась полковник Хазеренс. Убедившись, что аппарат надежно закреплен, двое мужчин спрыгнули с корабля. Вместе с ними нырнула вниз и полковник.

Фассин поднял голову и окинул взглядом обводы газолета. «Каким маленьким он кажется, – подумал он. – И в таком крохотном пространстве проводишь долгие годы… десятилетия… даже века…» Они приземлились. Апсил, более опытный, правильно подогнул колени, а Фассин подпрыгнул.

Гигантскому э-костюму пришлось наклониться, чтобы пролезть в открытый люк корабля, он упал, но тут же выпрямился, гудя своими винтами, со свистом вспарывавшими воздух.

– Должна сказать, что предпочла бы входить в атмосферу напрямую, то есть фактически. Так сказать, реально, – прокричала полковник.

– Да, полковник, и я тоже, – сказал Фассин.

– Желаю вам в этом удачи, – прогремела ирилейтка.

– Спасибо, – ответил Фассин. – Подозреваю, что удача будет нам необходима, пусть даже ее и не хватит.

Через несколько часов ему едва хватило времени подумать, что как раз неудача и породила шанс, который они искали, но тогда пришлось спасаться бегством.

* * *

Остальные в конце концов убедили его. Пошли все – Тай, Сондж и Мом. Почему не он? Уж конечно, не потому, что он такой нервный. Может, чуточку ленивый?

Он вовсе не был нервным или таким уж ленивым. Просто он хотел остаться в гнезде и понежиться с К. – подключенная к травмализатору и вспомогатору, она завершала свое зновидение. Некрепко привязанная, она парила в мягкой струе, выходящей из воздушного стула, – тонкое, грациозное тело в полузародышевой позе; она размахивала руками, ее длинные, схваченные пучком каштановые волосы расцветали над ней, как капюшон кобры, то ниспадая на голову, то снова распускаясь. Сетка ядерно-магнитного резонатора, точно многопалая рука, ухватила ее голову сзади. Прозрачная трубка вспомогатора исчезала в крохотном отверстии невроволокна за ухом. Глаза К. лениво двигались под веками, а на лице ее, казалось, застыла улыбка.