Алгоритм Чагина

Я удивленно поднял брови. Если Вышинский настолько близко знал Чагина, что стал его партнером по бизнесу, как он мог предполагать, что тот был мошенником?!

– Может, у него просто не получилось, а признаться не смог?

Я никогда бы не поверил, что Чагин организовал аферу. Но успокаивая Вышинского, сам чувствовал себя обманутым. Антон мог создать гениальное изобретение, но вместо настоящего прорыва обеспечил нам с директором фальшивые надежды.

– Как я и думал, – директор со звоном отодвинул от себя тарелку с недоеденной котлетой. – Сначала все заводные, сердца горят… а заканчивается все очередным лохотроном.

– Слушай, Чагин не из тех людей, что…

И тут он что-то услышал. Уловил в моей интонации. Непонимание? Растерянность?

В конце концов, мое мнение могло быть ошибочным. Я и сам в нем сомневался. Боялся упустить важное. Стоило мне отойти от компьютера с открытым на нем кодом, я снова к нему возвращался. Сам себе не верил, и все время спешил удостовериться, не упустил ли я что-нибудь из виду.

Может, я плохо проверил? Может, просмотрел какие-то строки в коде? Не обнаружил между ними взаимосвязь?

Директор отложил вилку и посмотрел на меня в упор. Его широкие ноздри часто раздувались.

– Тогда еще раз посмотри, – Вышинский с жаром наклонился ко мне, и я почувствовал в его дыхании котлетный запах. – Ты же и не сидел почти. Сколько прошло, несколько недель? Что можно понять за это время?

Последние дни я только и делал, что проверял и перепроверял. И так от этого устал, что хотел одного – чтобы этот код проверяли другие.

Может, его нельзя расшифровать? Может, каких-то строк не хватает? Или, наоборот, они лишние? А, может, расположены в неверном порядке?

От этого бесконечного количества «может» я забывал другие слова. Забывал, что обычно уверен в своей работе.

– Есть целые компании для оценки кода. У них намного больше опыта, чем у меня. Я уверен, что они расшифруют код.

Я вообще не должен был браться за эту работу. Только не я. Не я должен был ставить точку в проекте, выносить приговор работе Чагина.

Со стороны это выглядело как реванш. Месть за нанесенную когда-то обиду. Мне приходило в голову, что подсознательно я хотел, чтобы Чагин облажался. А, значит, мог проигнорировать ценность его работы.

– Понятно, – сказал Вышинский. – Ладно, иди. Я что-нибудь придумаю.

Я неуверенно встал. Оглядываясь на директора, пошел к выходу. Я знал, что нужно делать: оставить код Чагина и запускать собственный стартап. Но меня не оставляло ощущение, что я что-то упускаю. Словно не справился с загадкой. Удовлетворился ответом, лежащим на поверхности.

Словно у программы Чагина было второе дно.

ЧАСТЬ 1. КЛЮЧ К КОДУ

1.0. Предпосылки для расследования

1.0.0. Горячо-холодно

На меня смотрели косо, стороной обходили скамейку – и мамочки, толкающие перед собой коляски, и пенсионеры с палками для скандинавской ходьбы, и даже семенящие рядом с мамочками и пенсионерами любопытные собачки.

Я думал, все потому, что посреди буднего дня я сидел без дела. Пил тыквенный капучино с корицей и шоколадным сиропом. Не приносил пользы ни себе, ни окружающим.

«Чагин всех обманул и умер», – думал я, отхлебывая быстро остывающий напиток.

Несколько раз усилием воли я менял направление мыслей, но вскоре забывался, и внутренний голос снова твердил: «Чагин всех обманул и умер».

Это соображение, суть моих последних переживаний, не оставляло в покое. Словно таило в себе больше, чем я понимал – мелочь, которую уловило мое подсознание, но не уловил я сам; подсказку, которую просмотрел.

«Чагин умер, не закончив работу. Но я же видел его код, он бессмысленный», – убеждал себя я. И с точки зрения логики дело было выигрышное.

Однако мысль о смерти Чагина мучила, требовала внимания.

«Может, он не умер? Может, его убили?» Эта догадка не отозвалась во мне никаким иным чувством, кроме раздражения на самого себя. Но по инерции я продолжил размышлять: «Может, не было паранойи? Может, за Чагиным, и правда, следили. Кто-нибудь, кто не хочет спасения человечества. Марина, например».

Мне пришлось сделать очередное усилие, чтобы выкинуть эти мысли из головы. Я собрал всю волю в кулак.

Кулак у меня был, а воли не было.

– Чагин всех обманул и умер, – вслух произнес я и увидел, как к моей скамейке бежит девчонка трех лет. За несколько метров от меня она перешла с бега на быструю ходьбу. А потом остановилась и опустилась на корточки.

Я проследил за ее взглядом: на дороге, в двух шагах от моей скамейки, лежал мертвый голубь.

Теперь стала понятна причина косых взглядов, которые бросали на меня и мамочки, и пенсионеры, и собачки. Каждому было ясно: два шага от мертвого голубя – недостаточное расстояние, чтобы позволить себе тыквенный капучино с корицей и шоколадным сиропом. Нужно было выбрать другую скамейку.