Алгоритм смерти

Джеффри Нил перепробовал все. Он, как одержимый, составлял усовершенствованные алгоритмы, написал столько программ, что этого хватило бы для запуска новой социальной сети, однако ССИКУ оставалась неуязвимой благодаря неприступной защите, встроенной в программу МЕМТАК-6.2, и упорной решимости устоять перед соблазном войти в открытый режим.

— Ну, Джефф, как дела? — спросил доктор Бенсон.

— Этот тип очень хорош. Он ужесточил все протоколы так, что я даже близко не могу подойти к ССИКУ, просто чтобы посмотреть на нее. Я уже заглянул на интернет-страничку «Сименса», но то, что провернул этот парень, выходит даже за рамки их возможностей. Господи, он мог бы зарабатывать миллиард в год, если бы писал программы для Стива или Билла,[19] и при этом трахаться направо и налево с классными девочками, а он занимается таким дерьмом?

— Может, ему не нравятся классные девочки, — заметил Бенсон. — Итак, что ты собираешься делать дальше?

— Молиться.

— Замечательно. Тогда я говорю, что ты…

— Молиться в смысле «разговаривать с богом». Под богом подразумевается тот программист из «Сименса», который все это разработал. Так что раздобудьте-ка мне побыстрее переводчика, Боб, потому что я ни слова не знаю по-немецки.

Лавелва смотрела на него. Вот, значит, он какой. Сомалиец, похожий на других сомалийцев, которых много в этих краях, худой, заносчивый, из него буквально сквозит самовлюбленность, потому как он считает себя таким красивым: тонкий нос, тонкие губы. Предположительно, его волосы представляли собой густую черную пену, такую сомалийскую в своей жесткости, однако сейчас определить это было невозможно, потому что на голове был туго завязан платок с характерным узором, перетянутый лентой. Парень был в мешковатых джинсах и толстовке, обыкновенная уличная шпана, а Лавелва повидала таких достаточно, и не только сомалийцев; но только этот держал в руках «калашников», а в кобуре на поясе болтался пистолет. Парень был на взводе. Его глаза казались слегка безумными — это давал о себе знать агрессивный бред нубийских воинов-львов; именно поэтому сомалийские банды внушали такой ужас в Ист-Сайде и вообще повсюду, где оставляли свой след.

Парень окликнул Лавелву на своем тарабарском наречии.

— Ступай к такой-то матери, — ответила та.

Ее не запугает этот юнец, она не отдаст ему детей. Ни за что, ни за что, ни за что.

Парень усмехнулся, демонстрируя белоснежные зубы. Он приблизился к Лавелве, полный бравады и уверенности в себе, лев, гордящийся своим большим автоматом и ножом. И снова обратился к Лавелве на своем варварском языке.

Парень шагнул вперед.

— Дети, — сказал он. — Ты давать мне дети, — на ужасном английском. — Сейчас давать мне дети.

— Ты от меня ничего не получишь, Джек, даже не мечтай, — ответила Лавелва.

— Дети. Моя хотеть дети. Имам хотеть дети. Вниз, вести дети. Сейчас.

Он подтолкнул Лавелву дулом своего «калаша». Потом еще раз, гораздо сильнее, так, что наверняка остался синяк.

— Хотеть умирать, сестра? Я убивать, нет проблем. Бах-бах, стрелять, черный сестра мертвый, затем брать дети. Может, убивать один ребенок. Нет проблем, нет проблем.

Парень снова подтолкнул ее, но не увидел то, что было зажато у нее в руке. Это «что-то» взметнулось вверх и саблей полоснуло его по лицу, породив ослепительную вспышку в глазах и острую боль, разлившуюся по всей голове. Парень отпрянул назад, оглушенный невыносимым страданием, дуло автомата опустилось вниз, но затем боль преобразовалась в ярость, и он бросился на Лавелву, готовый убить ее голыми руками. Они неуклюже сцепились друг с другом, кружась в ту и другую сторону, и девушка еще раз полоснула его по лицу своим оружием, нанесла еще один рубящий удар, от которого у него из глаз посыпались искры. Но парень был сильнее, он навалился на Лавелву, повалил на пол и оказался верхом на ней. Он убьет сучку голыми руками, придушит ее, после чего отправится за детьми.

Пресса была от него без ума. Как всегда. Он знал, что журналисты проецируют на него самые сокровенные свои мечты, и он без труда впитывал в себя их чувства, тем самым укрепляя собственный образ. После краткого описания текущего положения, сделанного этим идиотом, занимавшим должность пресс-секретаря при губернаторе, сам губернатор изрек несколько банальных фраз о своей уверенности в способности миннесотской полиции и объявил о том, что привел в состояние боевой готовности части Национальной гвардии, и их прибытие на место ожидается в течение ближайших пяти часов. Затем специальный агент ФБР Кемп, представляющий федералов, сказал, что сюда спешит помощь из Вашингтона и со всей Америки, а в здании имени Гувера на Пенсильвания-авеню аналитики и следователи отдают происшествию все свои силы. После чего идиот пресс-секретарь предоставил слово полковнику Обобе, и все заулыбались, черпая уверенность в его сдержанном спокойствии, в исходящей от него харизме.