Алгоритм судьбы

Заспанный Бирский высунулся из ванной, держа зубную щетку во рту.

– Шо такоэ? – прошепелявил он.

– Живо собирайся! – скомандовал Кнуров. – Клочок путч устроил!

– Вот гад… А я и жабыл уже…

Гоцкало выпрыгнул из спальни на одной ноге, пытаясь всунуть другую в штанину.

– Точно?!

– По всем каналам балет!

– Точно, гад!

Из дверей выглянула Рита, зябко кутаясь в халатик.

– Рита, оставайся здесь! – сказал Тимофей железным голосом. – Наташа тут?

Ефимова кивнула.

– Её это тоже касается!

Кнуров сбежал в гостиную. Даша хлюпала носом, бестолково раскладывая посуду, Юля стояла у дверей, готовая сопровождать шефа.

– Останься здесь, – обронил Кнуров.

– Нет, – холодно ответила Юля и посмотрела Тимофею в глаза. – Я – агент РВ и имею звание капитана. К силовым акциям привычна. Меня приставили к вам, чтобы я докладывала о всех ваших контактах, делах и намерениях. – Девушка усмехнулась. – Не думайте, ваших секретов я не раскрыла… Мне потом как, уйти по собственному или уволите?

– Обойдёшься… – буркнул Кнуров. Признание Юли потрясло его и сильно обидело. Хотя… разве она его обманывала? Наоборот, старательно увиливала от близких отношений, держала себя на «пионерской дистанции». Не было же такого, чтобы он спросил её: «Юля, ты с РВ дела не имеешь случайно?», а она бы глазки таращила и клялась, что нет, конечно, никаких дел, что за странные мысли у вас, шеф?! Не было? Не было. Ну, и успокойся.

– Поехали, – сказал Тимофей и взял Юлю под руку. Девушка не воспротивилась, послушно сошла по ступенькам на аллею. Видать, раскрытие недёшево обошлось агенту Шумовой.

Кнуров остановился и посмотрел Юле в глаза, читая в них потерянность и боль. Или он видит то, что хочется увидеть? Тимофей погладил Юлю по голове, с удовольствием касаясь гладких волос. Глаза девушки расширились в изумлении. А он приложил ладонь к бархатистой щёчке, провел пальцами. Юлины губки в растерянности приоткрылись, и Кнуров поцеловал их – легчайшим касанием, очень нежно, потом покрепче. Девушка ответила, Тимофей почувствовал её острый язычок. Так бы тут и простоял весь день, мелькнуло у него. С трудом отстранясь, он тихо сказал:

– А мне всё равно, РВ или не РВ… Я от эрвистов побегал, а от тебя бегать не хочу. И тебе убежать не дам.

Юлины глаза заблестели, наполнились слезами, девушка жалобно всхлипнула и уткнула лицо Тимофею в грудь. Плечи её затряслись в беззвучном плаче.

– Всё хорошо… – ворковал Кнуров, гладя Юлю по спине. – Слышишь? Не плачь… Обидели маленькую…

Прерывисто вздыхая, Шумова подняла заплаканное лицо.

– Я больше не буду… – прошептала она стеклянным голосом. – Я уволюсь оттуда… Да?..

– Да, моя хорошая, да…

Когда Царёв, Бирский и Гоцкало сбежали в сад, Юлино лицо было уже сухим и холодным.

– Поехали! – скомандовал Тимофей и открыл дверцу «мерседеса». – Надо добраться до офиса и попытаться снять хоть какую-то информацию по Клочкову. Понял, Гоцкало?

– Микроинформаторы! – кивнул он. – Кремль, правда, хорошо защищён от «электронной пыли», но мои помельче будут. Прорвутся!

На аллею выбежала Даша с пакетом.

– Тут пирожки! – сказала она. – По пути хоть поешьте!

– Спасибо, Даша, – улыбнулся Кнуров. – Если до бати дозвонишься, расскажешь ему всё и предупреди, чтобы ничего не предпринимал, пока мы Клочкова за руку не поймаем. А то этот гад ещё и свалит всё на генерала! Поняла?

– Да, да!

На аллею высыпали десантники. Бирский подошёл к ним и в двух словах изложил суть ЧП. Бойцы посуровели, покивали и поснимали оружие с предохранителей.

– Едем! – сказал Тимофей и завёл двигатель.

«Мерс» прокатил по тихим улочкам Звёздного. Всюду было тихо. Жители то ли отдыхали ещё, то ли затаились. Машина вынеслась на шоссе.

– А вдруг мы всё не так поняли? – пробормотал Царёв.

– Ага! – усмехнулся Гоцкало. – А «Лебединое озеро» по всем каналам? Это тоже недоразумение?

– Ну, может, у них там профилактика…

– У всех? Гонишь, что ли?

Геннадий только вздохнул. В предместьях Москвы они получили первые подтверждения правильности своих выводов – над столицей кружили военные вертолеты, а на дороге…

– Блокпост! – крикнул Бирский. – Сворачивай, сворачивай!

– Юлька, держись! – пропыхтел Тимофей и завертел руль. «Мерседес» завизжал, поднимая пыль за обочиной, и запрыгал на ухабах.

– Вон! – показала пальчиком Юля. – Дорога!

– Вижу!

Скрипя и качаясь на амортизаторах, «мерс» вывалился на узкую дорогу, петлявшую по рощице из берёз и ёлочек. За рощицей были рассыпаны разноцветные дачи с клочками огородиков и садиков. Узкие, змеящиеся дорожки вывели машину на широкую прямую грунтовку – дачники из-за заборов неодобрительно качали головами.

– Тебе это ничего не напоминает? – крикнул Бирский, подпрыгивая на заднем сиденье. – Помнишь, как мы летом выбирались оттуда?

– Ага! – повалился набок Гоцкало. – А теперь… пробираемся туда!

– Пробьёмся! – выцедил Тимофей и глянул на Юлю. Девушка ему улыбнулась – робко, словно не вполне доверяя случившемуся. В чем-то они объяснились, что-то осталось «за кадром». Но день ещё не кончился.