Алгоритмы истории

  Разделение относительно двух начал труда в рабском обществе может несколько усложняться по предметному принципу, то есть по отношению к духовному, материальному и политическому производствам (практически это должно означать специализацию части членов сообщества в качестве воинов), однако, недифференцированность мифологической формы знания ограничивает возможность подобной стратификации.

  Рабское общество тоталитарно, что естественно объясняется недиффенцированностью различных начал (плана деятельности и плана отношений в сообществе) в мифологическом знании, предполагающей и строжайшую регламентацию, планомерность всей организации жизни.

  И еще заметим: нарисовав человека с мотыгой, мы изобразили не просто определенный тип производства, но и определенный тип общества с присущим ему типом духовной культуры, классового устройства, власти (явленной вождем–жрецом) и так далее. Видимо, понятно и то, что общество — не сооружение из «базиса» и «надстройки», а живой исторический организм: нелепо, скажем, считать, что мифологическая культура обусловлена «рабовладельческими производственными отношениями» или даже способом производства в целом. Ведь и сам этот способ обусловлен типом реализуемого в производстве знания. Даже татуировка, которой, как легко догадаться, покрыто тело работника на нашей первой картинке, такой же феномен рабского, мифологического, тоталитарного общества, как и мотыга в его руках.

  В дальнейшем из‑за дефицита бумаги, порожденного ревизуемыми догматами, мы не будем подчеркивать, но условимся помнить: речь идет о формациях, исторических типах общества, хотя и взятых преимущественно в одном, производственном плане.

  Второй способ производства — феодальный. Возможно, его точнее назвать крестьянско–ремесленным, но дело не в слове, а в том значении, которое мы ему придаем. Поэтому удовлетворимся термином «феодальный» — тем паче, что первоначально данный тип производства складывался в земледельческих регионах, индуцируя затем аналогичные изменения в сферах животноводства и ремесла.

  Предпосылкой феодального производства является доведение присущего рабству разделения труда до критического предела. Конкретное начало труда все более концентрируется в деятельности одних работников, а другие все более от него отчуждаются, утрачивают конкретность, самостоятельность — «абстрагируются», превращаясь в полностью лишенный собственной воли источник энергии, в двуногое тягло, которое уже легко заменить в этом качестве тяглом четвероногим.

  Второй предпосылкой феодального способа производства должно было быть усложнение и разложение мифологии. Возникающую при этом картину можно представить так: между жрецом и деградировавшими рабами появляется новый работник — возвысившийся раб или низший жрец, становящийся субъектом «низшего», секулярного знания, пашущий на деградировавших рабах. Негативизм подобной коллизии очевиден, но он снимается с появлением животного тягла, освобождающим человека от роли основного энергетического источника производства: история всякий раз создает сначала как бы негативные прообразы будущего, а затем проявляет их позитивный смысл.

  Работник, налегающий на соху, кем бы он ни был по своему правовому статусу, — уже не раб, а крестьянин, ибо он самодеятельный работник: и технолог, и управляющий, и исполнитель в сфере своего производства. Феодальное производство — это производство, информационным источником которого является коллективно–субъективное, «фольклорное» знание (традиционная схема как основа исполнительской импровизации), а энергетическим — тягловое животное.

  В такое производство невозможно ввести работников, которые исполняли бы роли хранителя знаний (идеолога, специалиста, то есть интеллигента) и управляющего, принадлежащие в рабском производстве жрецу, — вакансии заняты. Поэтому общественное разделение труда при феодальном способе производства может быть лишь по предметному принципу, то есть относительно трех общественных производств: материального, духовного, политического.

  Крестьянин (ремесленник) становится единственным, универсальным и автономным работником материального производства. Но будучи не только исполнителем, но и субъектом знания, идеологом, и отгороженный от других классов общества барьером письменности, он создает и собственную, тесно связанную с его производством и бытом художественную культуру — фольклор. Ни раб, ни рабочий собственной, особой культуры иметь не могут.

  Представители духовного и политического производства освобождаются от задач, которые связаны с ведением производства материального. Политическое и духовное производства становятся «чисто политическим» и «чисто духовным», что и формирует классы военно–политических правителей–феодалов и духовенства, делая классы феодального общества замкнутыми сословиями. Идеологические отношения между классами дополняются политическими, отделившимися от идеологических; их юридическим выражением являются те или иные разновидности серважа, крепости.