Али-Баба и сорок разбойниц

Еще Анна Павловна любила причитать при виде любого ребенка:

– Да, хочется мне внуков понянчить, но не видать мне этой радости. Какие уж тут дети, если у невестки климакс!

Услыхав это заявление, Роман вскипел и сказал:

– Мама, не пори чушь! Оле тридцать три года!

– И что? – не сдалась Анна Павловна. – Климакс может и в двадцать пять наступить. Больная она вся, вон какая худая, страх смотреть. Ты бы поосторожней, сы́ночка, а то еще подцепишь заразу.

Представляете теперь, как удивилась Ольга, когда летом дорогая «мама» вдруг стала проявлять о ней заботу. Все разговоры о возрасте, болезнях, уродстве, глупости и профессиональной непригодности невестки были прекращены. Ольга терялась в догадках: что случилось со вздорной бабой? Отчего она больше не морщится при виде Оли? Недоумение рассеялось осенью. Как-то раз, воспользовавшись отсутствием Романа, Анна Павловна вошла в комнату к Ольге и с порога заявила:

– Я знаю, ты меня ненавидишь!

– Что вы, – принялась отбиваться невестка.

– Не лги, – рявкнула свекровь, – только из двух зол выбирают меньшее, поэтому я и пришла поговорить с тобой. Как это ни странно, но я к тебе привыкла, знаю, чего от тебя ожидать, а к этой…

– Вы о чем? – поразилась Ольга.

Анна Павловна с явной жалостью взглянула на нее.

– Ты и впрямь дура. Ну-ка отвечай, сколько времени Роман с тобой не спит?

Ольга вспыхнула огнем:

– Это наше дело.

– Нет уж, – отбрила ее свекровь, – теперь и мое тоже.

– Он очень устает, – Оля попыталась оправдать холодность супруга, – да и мне секс не слишком нужен.

– Девка у него есть, – рявкнула старуха, – прошмандовка, молодая да ранняя. От такой добра не жди! На ходу подметки отрежет и выбросит, сучка!

– Вы с ума сошли, – прошептала Оля, – хотите меня до инфаркта довести, да?

Анна Павловна хмыкнула:

– Роману все равно судьба женатым быть, так пусть уж лучше с тобой горюет, чем с этой, прости господи. Ты глаза разуй, кулема. Где он сейчас, по-твоему?

– В библиотеке, – пролепетала Оля.

– В какой? – не отставала свекровь.

– В научной.

– Поезжай, проверь.

– Но…

– Отправляйся, говорю, – настаивала Анна Павловна.

– Но что скажет Рома, – отбивалась Оля, – он спросит, зачем я приехала…

– Не спросит, – брякнула свекровь.

– Почему?

– Его там нет! Впрочем, если я ошибаюсь, тогда скажи, что мне стало плохо с сердцем, вот, дескать, я и приказала привести сына домой.

С этими словами Анна Павловна буквально выпихнула Ольгу на улицу. Та добралась до библиотеки, обошла все закоулки и не нашла мужа, более того, тетка, сидевшая на выдаче книг, равнодушно сообщила, что Романа она тут давно не видела.

В самом скверном настроении Ольга вернулась домой, а когда около одиннадцати вечера в квартире появился муж, бодро потребовавший ужин, она тихо поинтересовалась:

– Где ты был?

– Странный вопрос, Олюнчик, – ответил тот, с жадностью поедая котлету, – естественно, в библиотеке.

И он начал подробно рассказывать, какую интересную книгу читал весь день, как она нужна для его исследования…

В конце концов Ольга не выдержала и ляпнула:

– Я была в библиотеке и тебя там не нашла!

Роман осекся и спросил:

– Что тебя понесло в институт? Ведь занятий у тебя сегодня нет.

– У Анны Павловны заболело сердце, и она меня отправила за тобой, – пояснила Оля.

– Куда отправила? – переспросил Роман.

– В библиотеку.

– Какую?

– Нашу, научную.

Роман улыбнулся.

– Правильно, там меня не было.

– Где же ты был?

– В Ленинке, в профессорском зале.

– Но утром ты заявил: «Я еду в институт».

– Точно, первую половину дня я там работал, потом узнал, что нужной книги нет, и уехал.

Оля предпочла поверить мужу, она выкинула из памяти слова институтской библиотекарши о том, что Рома давно не ходит в читальный зал.

Впрочем, Роман теперь по вечерам стал сидеть дома и вновь начал проявлять к жене сексуальный интерес. Анна Павловна ходила по квартире с губами, сжатыми в нитку, и бурчала:

– Дура, ох какая дура.

Казалось, гроза пронеслась над семьей, так и не разразившись, но сегодня утром грянул гром.

Роман зашел около полудня на кафедру к Оле и сквозь зубы сказал:

– Пошли в курилку.

Оля удивилась, но отправилась с некурящим мужем под лестницу. Там не было ни одной души. Роман толкнул жену, та пошатнулась, чуть не упала и воскликнула:

– Рома, ты с ума сошел?

– Я все знаю, – прошипел он, больно выворачивая ей запястья, – думала скрыть от меня? Ан нет, нашлись люди, открыли мне глаза.

– Ты о чем? – растерялась Ольга.

– О ком! – взвизгнул всегда спокойный, как удав, Рома. – О твоем любовнике, дрянь!

Оля сначала потеряла дар речи, потом вскрикнула:

– Ты заболел! Какие любовники?

Рома вытащил из кармана длинный конверт и начал хлестать им жену по лицу.

– Не ври, не ври, не ври…

У Оли потекла кровь из носа. Решив, что у мужа невесть от чего помутился рассудок, она попыталась убежать, но он пнул ее, заставил сесть на ступеньку и велел:

– Читай! Есть добрые люди, открыли мне глаза.

Оля развернула листок и совсем растерялась. Перед ней лежало письмо, написанное ее собственным почерком.