Али-Баба и сорок разбойниц

Внезапно мобильный, который я держал в руках, резко зазвенел. На дисплее высветился номер Николетты. Первым моим желанием было не отвечать. Но потом я со вздохом нажал на кнопку:

– Слушаю.

Те, кто не первый раз встречается со мной, великолепно знакомы с Николеттой[2].

Совершенно очевидно, что она не оставит меня в покое и станет названивать безостановочно. Маменька человек упорный, идущий к своей цели напролом, и если ей взбрело в голову поговорить с сыном, то уж будьте уверены, Николетта достанет меня даже со дна Кармадонского ущелья.

– Ваня, – зачирикала маменька, – нет, какое безобразие! Ты слышишь меня? Почему не отвечаешь? Ваня, я возмущена! Безобразие! Отчего ты молчишь? Алло, алло! Ваня!

– Я тут.

– Что за глупая манера молчать!

– Извини, – вздохнул я, хотя следовало возразить: «Ты же мне не дала и слова вымолвить, тарахтела, как бешеная погремушка».

– Ваня!

– Да.

– Ваня!!!

– Николетта, подойди к другому телефону, – посоветовал я, – тот, который у тебя в спальне, не очень хорошо работает. А еще будет замечательно, если ты выключишь телевизор, его звук не позволяет тебе услышать меня.

– Глупости! Это у тебя идиотский аппарат.

– Моя трубка новая.

– Ерунда! Купил дешевку, от нее, конечно, никакого толку, – злилась Николетта, – сколько раз я тебе говорила: вещи должны быть дорогими! Вот я всегда приобретаю лучшее и качественное.

Я молча ждал, пока этот фонтан слов иссякнет. Николетта на самом деле имеет привычку, войдя в магазин, незамедлительно ткнуть пальчиком в предмет, украшенный ценником с рядами нолей. Все мало-мальски доступное по цене вызывает у нее презрительную гримасу. Даже если дешевая вещь оказалась хорошей, маменька останется недовольной. На Новый год моя бывшая няня, Нюша, служащая теперь у Николетты домработницей, преподнесла ей банный халат китайского производства.

– Где ты его взяла? – прищурилась Николетта, брезгливо тыча в одеяние.

– На рынке, – сообщила бесхитростная Нюша, – гляньте, какая красота. Цвет ваш любимый, персиковый, и недорого совсем отдала.

– Мерси тебе за сувенирчик, – скривилась маменька и сунула вполне, на мой взгляд, симпатичный халатик в самый дальний угол.

Так бы он и провисел в забвении, но тут Николетта, в очередной раз сказавшись больной, вызвала своего доктора. Пока тот торопился через все пробки, умирающая решила откушать кофейку и велела Нюше подать поднос в постель. Чашка опрокинулась на Николетту, маменька завопила, и пришлось вытаскивать на свет божий «ужасно дешевое, омерзительно простецкое» одеяние. Сами понимаете, что погибающая от страшной, неизлечимой болезни дама должна встречать терапевта в безукоризненном пеньюаре, при духах и бриллиантах.

После того раза Николетта стала надевать подвергнутый вначале остракизму халат. Она даже полюбила его. Я один раз не удержался и решил уколоть маменьку. Увидав ее облаченной в подарок Нюши, я не выдержал и сказал:

– Оказывается, и дешевая вещь может прийтись ко двору.

Маменька нахмурилась:

– Материал хороший, форму после стирки не теряет, цвет не тускнеет, телу приятно… Одного не пойму, в чем же тут подвох?

– О каком подвохе ты толкуешь? – удивился я.

– Ну не может отличная вещь стоит копейки, – с возмущением воскликнула Николетта, – небось продавщица ошиблась! Взяла с Нюши деньги за один халат, а завернула другой, дорогой! Либо в нем есть скрытый дефект!

Сами понимаете, Николетту переубедить невозможно, не следует даже начинать.

– Ваня, – злилась маменька, – ты где?

– Тут

– Где тут?

– Ну… в одном районе.

– Ты забыл, что я еду на днях в Карловы Вары? – взвизгнула маменька.

Я подавил усмешку. Естественно, нет, более того, я купил Николетте путевку на месяц, потому что, если говорить откровенно, собрался отдохнуть от нее. Пока маменька станет вкушать воды и прогуливаться по улочкам всемирно известного курорта, я на время обрету покой и даже смогу распоряжаться собой по своему усмотрению. А то сейчас едва я устроюсь с книгой на диване, как в телефонной трубке раздается приказ: «Ваня, к ноге», и мне приходится мчаться к маменьке, придумавшей себе новую забаву. Интересно, чего она хочет от меня на сей раз?

– Мне необходима новая обувь! – заявила Николетта.

Я мысленно подсчитал свои финансы. Да, негусто. Но аргумент об отсутствии денег не для Николетты.

Услышав: «Извини, у меня сейчас плохо с наличностью», – она скривится и скажет: «Мужчина не должен посвящать женщину в свои финансовые дела, какая мне печаль, где ты добудешь средства. Я же не могу ходить босой!»

Последняя фраза была бы справедливой для кого угодно, кроме Николетты. У нее в шкафу выстроились на специальных полочках дивизионы туфель, батальоны ботинок, роты сапог…

– Ты уже закончил работу? – наседала на меня Николетта.

Я глянул на часы. Так, начало девятого. Скоро все магазины закроются.

– Да, – смело ответил я, – еду домой после тяжелой изнурительной работы. Я очень плохо спал эту ночь. Хочу пораньше лечь.

– Приезжай ко мне!

– Зачем?

– Ваня, мне нужны туфли! Срочно! Мне скоро уезжать!

– Но, Николетта…