Али: Жизнь

В возрасте, когда большинство мужчин остепенялись и создавали семьи, Кэш щеголял в блестящих белых туфлях и узких брюках и танцевал всю ночь напролет в прокуренных джаз-клубах и забегаловках с музыкальными автоматами в окрестностях Вест-Энда и Маленькой Африки. Он был примерно 180 см ростом, мускулистый, с темной кожей и тонкими усиками. Полушутливо женщины Вест-Энда называли его «Темным фронтоном». Кэш Клей гордился своей внешностью, своим мощным телосложением, роскошным вибрато своего мелодичного голоса и красивыми рекламными щитами и вывесками, которые он рисовал для местных предприятий, большинство из которых принадлежало чернокожим: «Три комнаты мебели Кинга Карла» на Маркет-стрит; «А. Б. Харрис, M. D., роды и женские недуги» на Думеснил-стрит; «Барбершоп Джойса» на Тринадцатой-стрит. Помимо этого он изображал библейские сцены на стенах церквей. Оплата за работу в церкви могла составлять двадцать пять долларов плюс бесплатная курица на обед, что вряд ли можно было назвать солидным заработком, однако это кое-что значило для чернокожего человека на юге страны, который нашел свой собственный путь и обеспечивал себя своими руками и талантом, не ища одобрения белого человека. Кэш слышал, как его отец Герман увещевал об унижениях и опасностях, связанных с работой на белых. Герман говорил, что чернокожим всегда лучше быть самим по себе.

Кэшу было далеко до славы и даже еще дальше до богатства, но своим ремеслом он обеспечивал себе независимость, а также некоторое общественное признание, которым он, безусловно, наслаждался. Его нанимали не только за отличную работу, но и за его коммуникабельность. «Когда Кассиус работает над вывеской, ему по сто раз на дню приходится останавливаться, чтобы поговорить с прохожими на улице», – сказал Мел Дэвис, который нанял Кэша, чтобы тот нарисовал вывеску для его ломбарда на Маркет-стрит. «Лучшего кандидата на эту работу не найти, но вам вряд ли бы захотелось нанимать Кассиуса на условиях почасовой оплаты».

Кэш всем сердцем верил, что дорогу к славе и богатству ему преграждало не отсутствие таланта и образования, но сама Америка Джима Кроу[2], говорил он, ссылаясь на так называемые законы Джима Кроу, которые потворствовали расовой сегрегации на юге Соединенных Штатов.

В трезвом состоянии Кэш был невероятно забавным малым, который то и дело мог разразиться смехом или несколькими строфами из репертуара Нат Кинг Коула. Когда он пил (джин был его излюбленным напитком), то становился громким, отталкивающе самоуверенным и зачастую жестоким. «Боец из него был никудышный, – сказал один из его друзей. – Но стоило ему перебрать, как он бросал вызов любому».

Кэш не спешил сбрасывать обороты, а учитывая его характер и непостоянные заработки, женщины явно не ждали от него серьезности и ответственности. Казалось, что Клей никогда не угомонится, всю жизнь будет пить и преследовать женщин, но судьба решила иначе, и он женился. Однажды, возвращаясь домой с работы, Кэш увидел девушку на другой стороне улицы. «Вы очаровательны, леди!» – окликнул он ее согласно истории, которую позже расскажет своим детям.

Одесса Ли Грейди была светлокожей и смешливой девушкой с округлой фигурой, посещала Центральную среднюю школу в Луисвилле. Она была внучкой Тома Морхеда, светлокожего афроамериканца, который боролся на стороне Союза в гражданской войне и дослужился за год службы от рядового до сержанта. Морхед был сыном белого кентуккийца, который женился на рабыне по имени Дина. Ее другим дедушкой, возможно, тоже был белый человек, ирландский иммигрант по имени Эйб Грэйди, однако доказательства, подтверждающие ее ирландское происхождение, кажутся весьма шаткими.

Когда незнакомый мужчина окликнул ее на улице, Одесса, еще совсем юная девушка, скорее всего ничего не знала о дурной репутации Кэша Клея. Добросовестная ученица и прихожанка, она была не из числа тех девушек, что веселятся в ночных клубах.

Одессу любили за трудолюбие и мягкий характер. Она выросла в Эрлингтоне, маленьком городке в западном штате Кентукки. После того как ее отец-шахтер оставил семью, Одессу отправили в Луисвилл к одной из ее тетушек. Чтобы покупать одежду, Одессе приходилось после занятий в школе работать поваром для белых семей. Никто ни разу не слышал, чтобы она роптала на судьбу. Тем не менее для девочки-подростка, живущей в большом городе, вдали от своей матери и отца во время Великой депрессии, ранний брак с красивым и уверенным в себе зрелым мужчиной, который получал неплохой доход, казался ей соблазнительным предприятием. После того как Одесса забеременела, их женитьба оставалась лишь вопросом времени.