Али. Жизнь

С 1961-го по 1962-й Клей разрывался между Луисвиллом и Майами. Однажды в Майами, на углу Второй авеню и Шестой улицы, он увидел темнокожего мужчину в полосатом костюме, который продавал газету «Слово Мухаммада». На этот раз, прежде чем продавец газеты успел выдать свою заготовленную речь, Клей крикнул на всю улицу: «Почему нас называют неграми? Почему мы глухие, тупые и слепые?» Клей цитировал слова песни Луиса Икса: «Что для белого рай, то для черного – ад».

Продавец газет оказался фанатом бокса и узнал Клея. Он представился ему под именем Капитан Сэм, хотя настоящим его именем было Сэм Саксон, а позже оно изменится на Абдула Рахмана. Прежде чем попасть под крыло «Нации ислама», Саксон был наркоманом и прожженным игроком («Перед тобой третий лучший игрок в бильярд в Атланте», – хвастался он). В промежутках между продажами газет Саксон работал на ипподромах «Майами-Хайалиа», «Гольфстрим» и «Тропический парк», где он раздавал полотенца и полировал туфли в мужских комнатах, надеясь на чаевые от белых клиентов.

Клею не терпелось показать Саксону свой альбом газетных вырезок, поэтому они сели в старый «Форд» капитана Сэма и направились в отель боксера. По пути Клей завел свою старую шарманку, красочно описав, как он собирался сначала сразиться с Ингемаром Юханссоном, а затем с Флойдом Паттерсоном, чтобы стать самым молодым чемпионом-тяжеловесом в истории бокса. Саксону понравились энергия и уверенность молодого человека: «Я слушал и думал: “Да, этот малый точно станет чемпионом. Какая уверенность!”»

Между ними моментально завязалась дружба, и Саксон решил привести Клея в «Нацию ислама». «Он знал о ее существовании, но еще не вступил в наши ряды», – сказал Саксон. Они говорили об учении Элайджи Мухаммада, о рабских именах и значении слова «негр», которое многие мужчины и женщины предпочитали использовать на протяжении большей части двадцатого века – слово, слетавшее с уст людей, которые управляли самолетами-истребителями во время Второй мировой войны, строили предприятия, основали бейсбольные лиги и университеты. Но в начале 1960-х это слово, кажется, начало терять свой первоначальный смысл и не подходило для таких людей, как Капитан Сэм, которые стремились заявить о себе миру на своих условиях.

«Я помог ему встать в ряд зарегистрированных мусульман, как мы это называем», – сказал Саксон, напомнив, что обращение в ислам было простой процедурой без всяких психологических уловок. «Черному человеку нетрудно выйти из христианской религии, поскольку в ней нет ничего для черных. Белый христианин поработил нас и нарек нас своими именами, и он все это видел. Любой чернокожий без труда в этом убедится. Большинство людей, которые не осмелились прийти сюда, носили страх в своих сердцах. Он же был бесстрашным. И я был бесстрашным. Он сразу обрел веру. Он начал приходить на собрания и участвовать в них наравне со всеми, правильно думать и соблюдать диету».

В Луисвилле Клей не был готов посетить собрание «Нации ислама», но теперь, почувствовав независимость вдали от родного города и родителей, он осмелился посетить Храм № 29, пустующий магазин, преобразованный в мечеть. Услышанное там произвело на юношу неизгладимое впечатление.

«Священник начал учить нас, и его слова действительно потрясли меня, – рассказал он писателю Алексу Хейли годы спустя. – Например, двадцать миллионов темнокожих в Америке не знали о своей истинной сущности или даже своих настоящих фамилий. Оказывается, мы были прямыми потомками чернокожих мужчин и женщин, похищенных с богатого черного континента, лишенные всякого знания о себе и приученные ненавидеть себя и свой род. Как мы, так называемые «негры», стали единственной человеческой расой, которая любила своих врагов? Я быстро понял, что к чему, и сказал себе: а ведь этот человек говорит дело!»

В преддверии своего двадцатого дня рождения Клей готовился к первому профессиональному бою в «Мэдисон-сквер-гарден», главной святыне бокса Соединенных Штатов. Его противник Сонни Бэнкс не был выдающимся бойцом и мог похвастаться скромным рекордом в десять побед и два поражения против ряда посредственных противников. Для Клея это событие предлагало возможность не только выступить в «Мэдисон-сквер-гардене», но также показать себя в Нью-Йорке, медийной столице страны. Со времен своей первой поездки в Нью-Йорк, по пути домой с Олимпиады, Клей превратился в одного из самых храбрых и горячих бойцов бокса, и репортеры с удовольствием клюнули на него. Правда, журналисты не знали, что есть одна тема, о которой Клей предпочитал умалчивать: его недавнее присоединение к «Нации ислама».

6 февраля 1962 года Клей выступил на обеде Столичной ассоциации журналистов, пишущих о боксе. «Бокс утратил зрелищность былых лет, – сказал он. – Нам нужно больше парней, чтобы оживить его; думаю, я смогу помочь». Он предсказал, что нокаутирует Сонни Бэнкса в четвертом раунде.