Али. Жизнь

Терпение не было его сильной стороной. Когда Кассиус начал посещать начальную школу для черных «Вирджиния-стрит», Одесса каждый раз снаряжала ему с собой обед. Но мальчик, который совсем недавно позавтракал, умудрялся съедать обед еще по пути в школу. Другие дети на его месте беспокоились бы о том, что проголодаются раньше времени, но не Кассиус – во время обеда он уговаривал друзей поделиться с ним едой. Чтобы пресечь это, Одесса прекратила снабжать Кассиуса обедами и вместо этого давала ему деньги на горячий обед в школьной столовой. Однако Кассиус был неисправим. На деньги матери он покупал ланч у своего друга Тудди и лакомился им по дороге в школу.

К тому времени, когда ему было семь или восемь, Кассиус был лидером группы мальчиков, которые всегда находились в поиске приключений. Одесса могла выглянуть через сетчатую дверь и увидеть своего старшего сына, который стоял на бетонном крыльце, словно политик на трибуне, оглашая своим юным последователям программу на день. Как только Руди Клей достаточно подрос, он стал тенью своего брата и главным его конкурентом. «Мы были как близнецы», – вспоминает Руди. Ради забавы Кассиус придумал игру: он стоял в небольшом промежутке в два метра между своим и соседским домами и позволял Руди бросать в него камни. Руди старался изо всех сил, пока его старший брат подпрыгивал, нырял и метался. Мальчики играли в шарики, кости и прятки, и Кассиус почти никогда не давал своему младшему брату одержать верх. Когда они играли в ковбоев и индейцев, Кассиус всегда был ковбоем.

Мальчиков дразнили не только потому, что они были шумными и привлекали к себе внимание, но также из-за их необычайно больших голов. «У этих детей были просто огромные головы, скажу я вам, – вспоминает их тетя Мэри Тернер. – Бывало, сидят они на краю обочины, играют в шарики или в какую другую уличную игру, как внезапно к ним подкрадывалась парочка ребят и сталкивала их головы вместе, бац! Затем эти ребята давали деру, а Руди и Кассиус гнались за ними. Им казалось, что это было ужасно весело. Но после того как мальчики немного подросли, эти шутки прекратились. Кассиус и Руди могли справиться с большинством ребят в районе, потому что были очень быстрыми и большими. В конце концов их тела выросли настолько, что их головы перестали казаться такими уж большими».

Вскоре пришел черед Кассиуса и Руди издеваться и мучить младших ребят. Они отжимали велосипеды у маленьких детей и катались на них целыми часами. «Они не были злодеями, – сказала их тетя. – Но им казалось, что лучше их не сыскать на всем белом свете. Кассиус думал, что ни у кого нет такого хорошего брата, как Руди, а Руди был того же мнения о Кассиусе».

Друзьям, которые росли вместе с Клеями в Вест-Энде, Кассиус запомнился как быстрый бегун и хороший, но не особо одаренный атлет. Плавать он совсем не умел. Он мог согласиться сыграть в софтбол или регби, но особой страсти к этим видам спорта не испытывал.

«Этот Джи везде совал свой нос и все время втягивал меня в неприятности, – вспоминает его одноклассник Оуэн Ситгрейвс. – Мы любили прятаться в переулке за цветочном магазином Кинслоу и выкатывать на пути машин старые покрышки. После того как покрышка застревала под машиной, мы прятались в другой части переулка, дворами оббегали пару домов и возвращались, чтобы насладиться зрелищем. Из машины вышла женщина и сказала: “Мальчики, я заплачу вам два доллара, если вы достанете эту покрышку из-под машины”. С помощью домкрата из ее багажника мы вытащили старое колесо из-под ее колымаги». Как-то раз Оуэн и Кассиус нашли старую футболку на улице, заполнили ее грязью, а затем зашвырнули в открытое окно проезжающего автобуса. «Там был парень в белоснежном костюме, должно быть, он собирался на свидание. Он выскочил и преследовал нас до перекрестка 34-й и Вирджинии вплоть до Коттер-Хоумс, но мы были быстрее… Я так сожалею об этом, его костюм был безупречно чистым».

Кассиус всегда любил устраивать веселые и жестокие розыгрыши. Он срубил отцовское сливовое дерево. Однажды он настолько хорошо изобразил звук сирены, что водители съехали на обочину и вытянули шею в поисках полицейской машины. Он сорвал помидоры с семейного огорода и пулял ими через забор учительского дома, забрызгивая гостей на вечеринке учителя на заднем дворе. Он привязал шнурок к шторам в спальне своих родителей, провел его через холл в свою комнату и, дождавшись, когда родители улягутся спать, начал шуршать занавеской. Он укрывался простынями и выскакивал из темных углов дома, чтобы напугать свою мать. Никакие выговоры или наказания не могли вразумить его.

«Каждый день я устраивала им тихий час, – вспоминала Одесса, – и однажды он сказал Руди: “Знаешь что, Руди? Мы слишком большие, чтобы спать днем”. И тогда тихому часу настал конец».