Альянс Ангелов

Мы не позволим им уничтожить Книгу Стихий, нет, ни за что, никогда.

Друидка вздрогнула и взглянула на Кельдана, но тот думал о своём и явно не слышал шипящего зловещего голоса, прозвучавшего в голове Миерны. Она оглянулась на остальных друидов, но те выглядели, как обычно, и постепенно расходились по своим местам, чтобы снова создать Круг.

Миерна вскинула голову, глядя на сферу Книги, и та вдруг начала медленно поворачиваться вокруг своей оси. Холод завладел сердцем друидки, а в голове снова послышался шипящий голос — на этот раз он смеялся.

Как только Хаарт вошёл в каюту, Сунор тут же вскочила и бросилась к нему.

— Где ты так долго был, Хаарт? Как ты мог оставить меня одну?

— К тебе же пришла Сельма, по её просьбе я оставил тебя, — равнодушным голосом напомнил Хаарт, отцепляя ножны и вешая их на крючок на стене.

— Проклятая ведьма! — сжав кулачки, прошипела Сунор, снова заводясь. — Какое право она имеет манипулировать мной, экспериментировать, соваться ко мне в мысли! Подлая тварь! Да все они! Обманом заставили вступить в этот Альянс, а сами… — Она обратила взгляд на него, по привычке ожидая, что он будет защищать Ангелов, и поэтому очень удивилась, увидев, как глаза его вспыхивают недобрым огнём.

— Да, подлые твари, — процедил со злостью Хаарт. Сунор распахнула глаза от изумления. — Я узнал сегодня… это Джара и Ивор убили Аиру. Я случайно услышал их разговор, а они не стали ничего отрицать.

Девушка поражённо втянула воздух.

— Это они?… О Луна, Хаарт! Милый… — Она нежно провела пальцами по его щеке и задержала дыхание, когда он потянул к её ладони свою руку, но не сбросил, а крепко сжал. — Любимый, что же ты теперь будешь делать?

— Я ничего не могу сделать — и ты знаешь это по собственному опыту, — горько усмехнулся он, всё ещё не отпуская её руки. — Покинуть Альянс невозможно, да и я прекрасно понимаю, что дело Ангелов на самом деле важно, несмотря на то, кем эти Ангелы являются.

Сунор понимающе закивала, не отрывая взгляда от его измученного лица, и убрала вбок упавшие на его высокий лоб прядки светлых волос.

— Я решил, я буду с Альянсом до конца, но…

Но Змейка больше не любит меня. Она отказалась быть со мной, хотя это возможно, хотя ты уже не помеха, ты не можешь убежать, что бы ни случилось.

Грудь Сунор сковало холодом, и к горлу подступил ком. Хаарт молча смотрел в пол, сжав её руку уже до боли, но она её не чувствовала.

Да, ты не можешь убежать… Как и я… Но она не захотела. Она сказала, что не любит меня, сказала так, что я даже не переспросил, не стал твердить, что не верю, — потому что я поверил. Змейка не любит меня. Змейка разлюбила меня. Вся наша великая любовь обернулась прахом. И о Солнце, как же я устал страдать и плакать по ней!

Девушка прокусила губу до крови и опустила голову.

— О Солнце, как же я устал… — вслух проговорил Хаарт и вдруг, удивлённый, мягко приподнял подбородок Сунор, заглядывая ей в лицо. По смуглой коже девушки лились слёзы. — Ты плачешь?

— Хаарт, — произнесла она, и хоть и не желала того, но голос зазвучал жалобно.

Он вытер пальцами её щёки, но из огромных чёрных глаз хлынули новые ручейки слёз. Тогда Хаарт взял обе её руки в свои, притянул её к себе и поцеловал в губы. Целовал, ругая себя и коря, целовал, чувствуя солёный привкус её слёз, как когда-то (кажется, в прошлой жизни) со Змейкой, но продолжал целовать её — наверное, впервые, с неподдельной страстью, нежностью и — благодарностью.

…А в другой каюте, сжавшись комочком на постели, Змейка тщетно старалась себя успокоить, вытирала щёки, приказывала слезам исчезнуть, но они не слушались, и она всё плакала и плакала, и обсохшие на морском ветру губы щипала солёная влага. Эйдан мирно сопел на соседней койке, а маленькая целительница продолжала плакать, сжимая в темноте свой талисман, свою святую реликвию, которую она не показывала миру, — браслет из двух переплетённых змеек.

Корабль мерно покачивало на волнах, розовые сполохи рассвета медленно растворялись в голубом небе, а солнце, казалось, с каждой минутой поднимается всё выше, и светит всё ярче, и греет всё жарче.

Но Джара стояла на палубе, и холод, которого не существовало, пронизывал её до костей. Сзади подошёл Ивор и крепко сжал её плечи. Она перекрестила руки на груди и положила свои ладони на его.

— Я видела Хаарта с утра, — произнесла она.

— Я тоже.

Они молча подошли к бортику и принялись смотреть на блестевшую мириадами алмазов морскую гладь.

— Ты знаешь, что он не попытается покинуть Альянс.