Альянс Советских Социалистических Кланов (СИ)

— Ну ладно, не хочешь, как хочешь, но учти, рано или поздно и ваша деревня попадет под сезонную миграцию тварей, и к этому нужно быть готовыми, а хорошее ружье и умение им пользоваться точно не помешает! Как кстати решили деревню назвать?

— Московские выселки…

— Хорошее название! — утираю слезы, выступившие от смеха. — А клановые знают?

С деревней все тоже плохо, приехал клановый, сказал «Вы теперь живете здесь» и все, ни инструментов, ни скарба домашнего, ни скотины и семян для посева никто так и не выдал, а ведь обещали. И тут появляются соседи, которые не прочь помочь всем необходимым за часть будущего урожая. Помощь абсолютно любая, от постройки дома до приобретения жены. Вот только за работящую китайскую жену урожаем придется делиться лет так десять! И Григорий был самым первым в этой толпе «помощников». Крестьяне конечно помекали да побекали и согласились, а куда им деваться, вообще же ничего нет!

И понеслось строительство, кое-как поделили землю и теперь каждый строит себе хоромы на заемные средства, да притом так развернулись, что я даже представить себе не могу сколько они планирую земли засеять! Вот зачем крестьянину двухэтажные хоромы? Типа дают — бери? А отдавать он как будет? За такой дом, построенный из сухого леса расплачиваться пару десятков лет придется!

Владимира и Богдана учесть долгового рабства не коснулась, помогли деньги, что я им оставил. На них они и дома себе возвели, и скотину с семенным материалом купили, да еще на жену Богдану осталось.

— А если продадим пару коровок, то сможешь себе жену купить! — пускаю в ход свой последний и главный аргумент.

— Не, так куплю, года через два или три. — отклоняет мое предложение Владимир, и вновь становится за соху. Пока все остальные дома ставят и думают как они будут зиму переживать, Богдан и Владимир уже целину возделывают, распахивая редкие чистые от деревьев участки своего надела. На настоящее поле это конечно не тянет, но весной уже будут озимые!

— Ну нет, так нет, сам завтра пойду! — я ухожу и точно знаю что Владимир практически согласился, остается только мыслям о жене перебродить у него в голове этой ночью и завтра он будет согласен уже на все! — А ты тут дальше паши! Как добуду первые трофеи, так сразу себе целый гарем жен куплю! — может вербовщик из меня так себе и с лету завербовать первого встречного у меня не получится, но Владимир не первый встречный и его слабости я знаю, тяжело не заметить как он заглядывается на Нюрку!

Утро добрым не бывает по определению, а так как еще даже солнце не встало и разбудил меня Владимир, то сегодня утро может быть еще каким добрым!

— Вставай! Я согласен!

— А рано то так зачем будить!? — живу я у Богдана, так как это единственное более — менее обжитое место в деревне, можно было и у Владимира остановиться, но там три раза в день не кормят и вообще тот сам ходит к дядьке столоваться. Богдан конечно недоволен новым жильцом, но куда ему деваться? Он еще не забыл кто тут главный меценат и кто проспонсировал всю эту стройку.

— К Григорию пойдем, к обеду у него уже будем! Ты же сам говорил!

— Иди спи, промысловик, я сам схожу и договорюсь обо всем! — говорить о том, что все уже оговорено и даже оплачено я не стал, незачем ему это знать.

Владимир ушел, а вот сон снова не пришел. Пришлось и вправду собираться на прогулку. Не в соседнее село конечно, но тоже не близко, нужно золотишко припрятать, которое до сих пор со мной. И если молния Перуна прожгла всю одежду насквозь, то золото в бутылке просто сплавилось со стеклом, небесный дед как специально целился именно в бутылку! Притом сплавилось так удачно, что прямо произведение искусства, выгорела только пробка, внутри же теперь золотая губка с вкраплениями стекла. Красиво и очень дорого, а так как это воля Божества, хоть теперь и бывшего, то вполне может стать артефактом, даже жалко продавать…

Из этой бутылки может получится неплохой мобильный алтарь Перуна, в голове даже всплыли готовые схемы ритуалов для такого превращения. Вот только придется для алтаря замучить с особой жестокостью население как Московских выселок, так и пары соседних деревень, на что я пока пойти не готов…

Пока шел до подмеченного в первый поход до Григория место думал о том, что у меня едет крыша. Точнее не едет, а съезжается! Сейчас мое сознание это два больших куска и множество маленьких, которые пытаются собраться в одно целое при этом изменяя меня как личность. Большие куски — моя память как Евгения Александровича, жителя другого мира, и Андрейки; второй кусок — вся последняя жизнь Наума Сафроновича. Множество мелких кусков — воспоминания древнего волхва о своих прошлых жизнях и память Всевлада, затерявшаяся среди отрывков прожитого его дедом. Может быть это даже и к лучшему что вся жизнь Всевлада затерялась среди этих осколков, переживать еще раз события Смутного времени я не хочу… Но это не значит что я забыл что произошло с родом Соловьевых и кто в этом виноват!