Альянс Советских Социалистических Кланов

Прочитал вслух, стараясь не выдать свое реальное умение, читал по слогам и часто запинался на особо длинных и заковыристых словах. Абзац закончился, мадам захлопнула книгу и убрала ее обратно на полку. Взялся за написание прочитанного, быстро писать такой ручкой еще то занятие, все плывет и течет, что-то я не так делаю! У директора терпение разглядывать мои потуги вышло первым, он грохнул по столу кулаком, я от неожиданности кляксу в пол листа посадил!

— Хватит ж. у мучать! — достает он мне из своего стола пучок перьев очиненных. Вот это другое дело! Да с хорошими чернилами! У мадам глаза на лоб повылазили, как я быстро свои мысли пером изложил, да красиво то как получилось! Сам не ожидал и слишком увлекся, не нужно было свой реальный уровень грамотности показывать. Но был и плюс, пока вся эта эпопея с писчими принадлежностями шла, то у меня из головы вылетело о чем я там читал, поэтому и написал что Ленин первостатейный молодец, и нам всем надо на него равняться!

— Ошибок много, но пойдет! — вынесла свой вердикт мадам, ознакомившись с моей писаниной. Ну а как без ошибок-то? Я же не знаю какие у них тут грамматические правила после холопской революции появились? А то, что революция была именно холопская и мужицкая нет никакого сомнения, за все время я не встретил ни одного одаренного! И если с силовиками все не так просто, их от простого человека не всегда можно отличить, то вот у энергетиков, особенно у молодых и неопытных, всегда есть внешнее проявление силы, которое я ни разу не заметил пока скитался по Москве. Вот и писал на своем родном языке, я конечно тот еще грамотей, но сложных слов старался избегать, все попроще, чтобы ударением проверить можно было да покороче! Самое длинное слово — пролетариат, потом — коммунизм.

— Грамотный значит, да еще и одаренный? — директор перечитывает мои каракули. — А раз так, то сам должен понимать что ничего хорошего тебя в стенах детдома не ждет, нам с трудом удается прокормить уже имеющихся детей и новые рты нам не нужны!

Что-то сильно расходятся слова директора с выкупом в милиции, не нужны новые подопечные — зачем тогда меня нужно было покупать? Чувствую сейчас мне сделают предложение, на которое я уже готов согласится!

— Двенадцать лет, а может и не двенадцать на самом деле, может в милиции ошиблись и тебе уже к примеру четырнадцать? Сам подумай, четырнадцать лет — уже можно на работу устроится, Москва строится и рабочие, особенно одаренные и сильные, на стройки везде нужны! С голоду точно не помрешь! — уговаривает меня мадам все также стоя за моей спиной. — Да и все лучше чем у нас, на свободе будешь! Не зря же ты из своей деревни сбежал?

— А может и ошиблись, я тут вспомнил мне на самом деле четырнадцать завтра будет! — подыгрываю я, все так и не понимая в чем смысл и где выгода, сначала выкупили — теперь пытаются избавиться!

— Вот и хорошо! — радостно потирает руки директор и долго копается в ящике стола, наконец извлекая на свет божий чистый бланк аттестата зрелости. — какую Фамилию хочешь, а, Евгений Александрович, Найденным у нас каждого первого кличут!

— Заморников — называю я свою настоящую фамилию из того, такого далекого и такого родного мира.

— Заморников так Заморников!

Три строчки написанные ручкой и один удар печатью — все, школу закончил.

— И вот тебе еще направление в молотобойное училище, там тебя конечно никто не ждет, но если не повезет с работой, то можешь осенью попробовать поступить, слабенький дар у тебя есть! Держи и удачи!

Вот так просто? Вот так просто подписали все документы? Ну не может быть все так, где прибыль, где подвох? В чем гешефт?

Но подвоха не было, я просто встал и вышел, благо дорога на свободу тут была всего одна!

— Ага, вот прям сейчас! — стою я на ступенях детдома и направление в училище молотобойцев рассматриваю. — Прямо взял и побёг, чтобы до конца жизни кувалдой на заводе махать! Знаем, плавали! У них тут про механические молоты и гидравлические прессы видать и не слышали! Но за документы, мне так необходимые сейчас, советской власти спасибо!

Тикать из Москвы мне надо, как я уже понял не любят здесь людей без определенного места жительства и работы, и у меня даже созрел план как это сделать и опять в милицию не попасть. Видел я как тех отдыхающих, что из деревни на первомайскую демонстрацию приехали поглазеть, в автобус грузили, так мент их прямо по головам и считал! Да и мне бабушка рассказывала что не было у крестьян в ее годы ни паспортов, ни каких других бумаг и никуда из деревни своей они и выехать не могли, а это в было в моем СССР, тут же у мужичья положение еще хуже! Вот мне и надо найти такое мужичье, да среди них и затеряться, так из города и выеду! А что до одежды, то если в грязи изваляюсь — сойду за своего!

— Эй, пацан, ну ка ходи сюда! Новенький что ли? — вот и местные подопечные появились, не пустой детский дом, совсем не пустой, только вот что-то подопечные слишком старые, если мне теперь четырнадцать, то этим восемь, двадцать восемь!

— Не ребят, я тут просто мимо проходил и уже ухожу!

— Стоять! Держи его ребята!