Аляска (СИ)

Ближайший валютный бар располагался на улице Горького, в цокольном этаже гостиницы 'Интурист'. Мы с Моникой не раз проходили мимо, когда посещали 'Марс'. Здание гостиницы представляло собой здоровенную двадцатидвухэтажную коробку из стекла и бетона. Типичный образчик примитивного советского 'кубического' стиля. На старейшей улице Москвы смотрелся он дико. И стал своего рода надругательством над исторической застройкой центра столицы. Ведь она сочетает в себе самые различные архитектурные стили - в основном, те, которым отдавали предпочтение в России XVIII-XIX веков. Они не имеют ничего общего с 'кубизмом' в архитектуре: классицизм, русский и неорусский стиль, эклектика, модерн...

'Интурист' снесут в 2002 году и на его месте построят отель 'Ритц-Карлтон'. Здание выполнено в духе русского неоклассицизма и теперь вполне гармонично вписывается в облик улицы.

- Еще два валютных бара есть в гостинице 'Белград', - рассказывал мне Мишка, когда мы на следующий вечер отправились в 'Интурист'. Мы шли по Тверской: импозантная мулатка в сногсшибательном платье и ничем не примечательный паренек в джинсах и пуловере. Странная парочка, но так и было задумано. - Ну, ты знаешь, две высотки напротив МИДа! В каждой из них - по бару. Далеко, конечно, до них топать, но постоянно в 'Интуристе' сидеть нельзя. Можно нарваться на одного и того же иностранца. Ну, которого мы уже развели. Хлопот тогда не оберешься!

На подходе к бару мы стали оживленно болтать по-английски. Я небрежно протянула служащему, выдающему входные билеты, Мишкины фунты стерлингов. У кассира не возникло и тени подозрения в том, что мы - русские. Он невозмутимо принял от меня фунты, быстро посчитал разницу курсов валют и выдал сдачу долларами.

Бар оказался очень уютным. В небольшом полутемном зале стояли круглые столики, по стенам прыгали цветные огни светомузыки, из динамиков звучала суперпопулярная тогда песня группы 'Eagles' 'Hotel California' ('Отель Калифорния'). Я с удовлетворением отметила, что часть зала отведена под танцевальную площадку. На ней в медленном танце двигались пары.

Я с беспечным видом окинула взглядом всех посетителей. Их было немного. Несколько молодых мужчин с девушками. Тройка скучающих одиночек возле барной стойки. За дальним столиком у стены расположилась веселая компания негров в пестрых гавайских рубашках. Я поймала несколько заинтересованных мужских взглядов и с независимым видом отвернулась к Мишке. Красавица Моника знала себе цену.

- 'This could be heaven or this could be hell'. Then she lit up a candle... ('Это либо рай, либо ад'. Потом она зажгла свечу...) - подпел Мишка парням из 'Eagles' и потянул меня к стойке. Бармен, плотный парень с бабьим лицом, подобострастно нам улыбнулся.

- Monica, let's order a fruit cocktail and nuts! (Моника, давай закажем фруктовый коктейль и орешки!) - просительным тоном и довольно громко, так, чтобы сквозь музыку слышали ближайшие к нам иностранцы, сказал Мишка.

- Ah, Michael, I want to dance so much! (Ах, Михаил, я так хочу танцевать!) - капризно вздохнула я и повернулась к бармену. - Do you speak English? (Вы говорите по-английски?)

- Yes! I do! - c готовностью выкрикнул бармен.

- Then give us what he has asked (Тогда дайте нам то, что он просил.), - кивнула я на Мишку. - You have heard. (Вы слышали.)

- Оne moment! (Один момент!) - засуетился бармен. На его физиономии отразилась искренняя радость от возможности услужить.

Он был обычный ресторанный холуй. Впрочем, в те времена многие граждане нашей великой страны превращались в холуев при общении с иностранцами. Таков уж был менталитет советского обывателя. Заграница казалась ему раем небесным, а иностранцы - почти небожителями.

Мы с Мишкой действовали по намеченному плану. Расположились за свободным столиком и стали оживленно общаться. Иногда я позволяла себе громко смеяться и бурно жестикулировать, ведь Моника - темпераментная латиноамериканка! Это, естественно, привлекало ко мне внимание. Потом мы пошли танцевать быстрый танец. Мужчины смогли оценить грацию бразильянки!

Я положила успешное начало самопрезентации.

Результат моей активности не заставил себя ждать. И оказался неожиданным. Когда зазвучала медленная музыка, от барной стойки отклеился худосочный сутулый очкарик средних лет и пригласил меня на танец. Я опешила: не такого ухажера я себе представляла! Но тут же отметила его дорогой костюм и холеные руки аристократа. Это не малоимущий студент университета Патриса Лумумбы, как те негры у стены, подумала я. Этот человек поведет нас в 'Националь'!

И благосклонно протянула ему руку. Желтой ладонью вниз. О своем временном косметическом изъяне Моника не забывала ни на минуту.

Мой новый знакомый оказался шведом. Звали его Карл Юхансон. В Москве он участвовал в переговорах о закупках СССР какого-то шведского оборудования. Карл объяснял какого, но я не вникала. Была озабочена тем, чтобы выстраивать игру соответственно статусу и состоянию партнера. А это оказалось непросто.