Алиби

– Нет, Стефи. Я еще ничего не решил тогда, – ответил он, слегка выделив голосом последнее слово. – Но, проведя несколько часов в одиночестве… – Здесь он слегка запнулся, так как ложь была противна его характеру, однако в конце концов Хэммонд решил, что Стефи поймет его правильно. Для нее это «в одиночестве» означало – «без тебя».

–..Проведя несколько часов один, – продолжил он, – я все обдумал, но, с какой бы стороны я ни подходил к этому вопросу, результат всегда был тот же.

– А именно тот, что я тебе надоела и ты хочешь меня бросить?

– Нет, Стефи, нет!..

– Что же тогда? Какое слово ты выберешь вместо «бросить»? Хэммонд тяжело вздохнул.

– Я надеялся избежать сцен, – сказал он, в упор глядя на нее. – Я заранее знал, что ты станешь спорить… Нет, не спорить – ты будешь биться насмерть, словно на судебном заседании, когда ты добиваешься обвинительного приговора по какому-нибудь делу. Я знал, что ты будешь отметать любые мои аргументы просто из принципа. Ты не уступишь просто потому, что ты так устроена. Ты готова приложить все силы, лишь бы было по-твоему, но, Стефи, это ведь не состязание и не суд. Это наша жизнь, твоя и моя…

– Избавь меня от своих дурацких сравнений! Совершенно незачем драматизировать то, что происходит между нами. Хэммонд слегка усмехнулся.

– Именно это я и имел в виду. Ты не приемлешь мелодрамы, а мне она необходима. Быть может, ты этого не заметила, но наши отношения напрочь лишены сильных эмоций.

– Хэммонд! – перебила Стефи. – О чем ты, черт побери, толкуешь?!

– То, что происходит в человеческой жизни, нельзя втиснуть в короткие строки судебного отчета. А в законах и кодексах нельзя найти ответы на все вопросы… – Он негромко выругался, чувствуя свою неспособность облечь в слова то, что чувствовал. – Нет, Стефи, ты блестящий юрист, но твоя беда в том, что ты не можешь остановиться. И на работе, и в жизни тебе нужно только одно: блистать, спорить, добиваться своего, одерживать победы… Я вовсе не хочу сказать, что это дурно, просто ты не можешь ни на минуту расслабиться…

– Извини, Хэммонд, я не знала, что быть со мной – такое тяжкое испытание для твоей тонкой и сентиментальной натуры.

– Послушай, давай договоримся… Я не стану драматизировать, если ты перестанешь разыгрывать из себя пострадавшую сторону. Ты разозлилась, это верно, но я не верю, что мои слова ранили тебя сколько-нибудь глубоко.

– Может быть, ты перестанешь говорить от моего имени? По-моему, я и сама способна понять, что я чувствую и что думаю. И получше тебя!

– Я уверен: то, что ты чувствуешь, – не любовь. Ты не любишь меня. Скажи честно – ведь не любишь? Нет, лучше так: если бы тебе пришлось выбирать между мной и карьерой, что бы ты предпочла?

– Что-о?! – почти выкрикнула Стефи. – Что за детский ультиматум, Хэммонд?! И почему я вообще должна выбирать? Почему я не могу получить и карьеру, и тебя?

– Вообще-то можешь. Но для того, чтобы из этого что-то получилось, необходимо, как минимум, чтобы одного и того же хотели двое, чтобы они были готовы идти на уступки, на жертвы. Когда двое любят, они преданы друг другу и своей любви и не колеблясь сделают все для счастья партнера. Наши отношения – не любовь, Стефи. – Хэммонд кивком головы указал на потолок, где находилась спальня. – Это просто отдых вдвоем.

– Что ж, если это и отдых, то активный, – невесело пошутила она. – Если хочешь знать мое мнение, то нам вполне удавалось доставить друг другу удовольствие, и я не вижу причин…

– Я не могу этого отрицать. Но, как ты сказала, это было именно удовольствие и ничего больше…

– Но мы так хорошо ладили, – ответила Стефи почти жалобно.

– Да, мы неплохо ладили, – сказал он с уверенностью, которой не чувствовал. – Мы провели вместе немало прекрасных часов, и в том, что случилось, никто из нас не виноват. В этой ситуации вообще не может быть правых и виноватых. Все дело в том, что мы с тобой видим свое будущее по-разному.

Стефи ненадолго задумалась.

– Я не делала секрета из своих желаний, Хэммонд, – промолвила она после небольшой паузы. – Если бы я хотела завести дом и семью, я бы осталась в своем родном городе и вышла замуж сразу по окончании школы, как и хотел мой отец и как поступили мои сестры. Я бы нарожала кучу детей, превратилась в образцовую домашнюю хозяйку и избавила бы себя от насмешек и упреков родни. Я бы пальцем о палец не ударила, чтобы добиться того, что у меня есть сейчас. Но у меня с самого начала была цель, и мне предстоит еще долгий путь… Я никогда не скрывала этого, Хэммонд. С самого начала ты знал, чего я хочу в этой жизни.

– Я восхищаюсь твоей целеустремленностью и энергией, но…

– Поправочка, Хэммонд. У меня есть цель, и я своего добьюсь.

– Надеюсь, ты добьешься всего, чего тебе хочется. Я говорю это совершенно искренне. Но, к сожалению, твоя цель не оставляет места ни для чего другого. И это плохо сочетается с моими представлениями о спутнице жизни.

– Тебе действительно нужна жена-домохозяйка?

– Господи, ну конечно – нет! – со смехом воскликнул Хэммонд. – Я и сам не знаю, кто мне нужен.