Алиби

– Где это ты потерял Филимона? – спросил Горошин через минуту, обрщаясь к подошедшему Бурову, который уходил на двадцать минут, и теперь вернулся.

– Да зашли в магазин, – начал Буров, – Вот, купил мышеловку, – показал он на небольшой сверток. – А потом Филимон пошел за человеком в красной футболке, который совсем недавно на Площади, рассказывал про этого субъекта. который получил по международному суду бордели на Корсике. И мы все его знаем. потому что он бывает на Виктории. Вот Филин и увязался за ним, чтобы узнать, кто это тот, что получил бордели. И как это ему удалось. У него получится. Он узнает, – сказал Буров Горошину. И оба рассмеялись, отдавая дань уважения человеку, который не любит междометий и плохо взвешенных мыслей. И, поскольку Филимон все в этой жизни постигал сам, не от кого не зависел и ни к кому не обращался, оба были уверены, что Филимон, в конце концов, узнает, кто получил по международному Суду бордели на Корсике, которые ему, тому, кто их получил, не принадлежали.

– Ну, а мышеловка-то тебе зачем? – спросил Горошин.

– Да мыши развелись. Мелкие, но так много, что жизни нет, – объяснил Буров. – Выживают нас, что ли? Да и Галина говорит «Купи» да «Купи».

– Да, кстати, – вспомнил Горошин, – Звонил Машин дедушка. У него есть новости. Послезавтра мыс ним встречаемся, и я уже буду знать, когда мы все пойдем во власть. Тогда в следующий четверг и скажу, – проговорил Горошин, забыв, что у него есть мобильник.

– Да я позвоню, – сказал Буров.

Горошин секунды две смотрел на него, словно что-то понимая. потом сказал – А, черт, всегда забываю, что он есть, и покачал головой, смеясь над самим собой.

– Ну ладно, все, – направился Буров в сторону автобусной остановки.

Едва успел Михаил поговорить с Машей по телефону – Маша спрашивала, во что был одет Давид Копперфилд, когда он впервые предстал перед своей тетушкой. Такой вопрос был в каком-то кроссворде – как услышал Большую Синицу.

– Почему? Почему? Почему? – кричала Большая Синица.

Чего это она? – подумал Горошин, поглядев на часы. К этому времени она уже умолкает, вспомнил он, и подошел к окну. Лужайка была залита ярким, голубоватым, будто лунным, светом. Но при взгляде на лужайку становилось больно глазам. Горошин попытался открыть окно. Но, как только он дотронулся до ручки, услышал —

– Стоять! Оставаться на месте!

– Что это? вслух спросил Горошин, все-таки поворачивая ручку оконной рамы.

– Не двигаться, – сказали опять будто откудато сверху. И на окно был направлен луч нестерпимо яркого света. Так что увидеть лужайку было невозможно.

– А вон там? А там что такое? Смотрите внимательно, – командовал кто-то сверху. А по лужайке передвигались будто какие-то тени, соединенная каждая с идущим вверх тросом. Эти тросы поднимались от теней абсолютно перпендикулярно вверх, что придавало им сходство с некой гипотетической пуповиной. Продолжая вглядываться в нечеткие очертания снующих по лужайке теней, Горошин не мог сдвинуться с места.

– Отставить, – наконец, громко сказал он, но обнаружил, что совсем не слышит своего командирского голоса.

– А там хорошо посмотрели? – опять спросили сверху.

– Ничего нет, – докладывал кто-то.

– А откуда же такое интенсивное зеленое свечение? – спросили наверху, – Уточняю координаты. Нет, правильные, – проговорили где-то в вышине снова. Этот бордельщик свое уже получил. Так что водить за нос он нас не станет. Ну, что? Ничего? – опять спросили сверху.

В эту минуту Горошин узнал голос Координатора. Потом кое-что понял про бордели, о которых уже слышал на Площади. Кто был этот бордельщик. он понять не мог. Но голос сверху несомненно принадлежал Координатору.

– Координаты точные. Проверили еще раз, – опять сказали наверху тем, кто будто висел на тросах. Но теперь тени на лужайке застыли, должно быть, не зная. что делать дальше.

– Но откуда же этот зеленый свет? – спросили опять сверху.

Горошин снова попытался открыть окно. И снова сильный, слепящий луч света ударил ему в лицо.

– Я узнал вас, Координатор, – резким голосом сказал Горошин, не имея возможности предпринять что-нибудь еще. – Что вам здесь нужно?

– А-а, полковник, – нисколько не удивившись, сказал Координатор, – Надеюсь, не очень побеспокоили?

– Это мое жизненное пространство, – теперь уже зло сказал Горошин.

– Ну, уж так и ваше, – отвечал Координатор, отдавая теням какие-то новые приказания.

– А вон там, у фонаря? Кажется, именно оттуда идет этот зеленый свет, – сказали опять где-то наверху.

Разумеется, подумал Горошин, от фонаря, который стоит среди травы и деревьев, всегда идет зеленый свет.

– Убирайтесь немедленно, – наконец, обрел он дар речи, едва не потеряв его совсем.

– Сейчас, сейчас, – с готовностью отвечал Перпендикуляр. – Все в рамках Закона. Мы ничего не нарушили.

– Вы нарушили Закон о неприкосновенности жилища, – проговорил Горошин, однако, уже заметив, что деятельность теней сворачивается.

– Ладно, полковник. Чего это вы? Здесь, и правда, ничего нет, – сказал, обращясь к кому-то, Координатор.