Алиби

— Я не совсем понял, Юджин. Ты переспала с ним, но не назвала ему своего имени, чтобы никогда больше не встречаться. Но почему?

— Я был ее страховкой, — пояснил Хэммонд. Ему все еще тяжело было думать о том, что Юджин все подготовила и рассчитала заранее и что в их встрече не было ровным счетом ничего от романтического приключения, каким поначалу казалась ему их встреча. — Если бы ей понадобилось алиби, она могла указать на меня, и должен сказать, что лучшего алиби она не могла бы желать. Ведь я не мог разоблачить ее, не разоблачив одновременно себя.

Фрэнк удивленно вытаращился на него.

— Ты, часом, не хочешь объяснить поподробнее? — спросил он. Хэммонд кивнул.

— Юджин следила за мной от самого отеля “Чарлстон-Плаза”, — продолжал он. — В тот день я тоже встречался там с Лютом Петтиджоном.

Адвокат несколько мгновений смотрел на него, потом повернул голову к Юджин, словно прося подтвердить это сногсшибательное заявление. Юджин коротко кивнула, и Перкинс встал, чтобы снова наполнить бокал. Пока он возился у бара, Хэммонд бросил на Юджин быстрый взгляд. Ее глаза были влажны, но она крепилась и не плакала, и Хэммонду захотелось прижать ее к себе, чтобы успокоить. Или схватить за плечи и трясти до тех пор, пока она не выложит всю правду.

Нет, не всю… Он по-прежнему боялся признания Юджин в том, что она виновна ничуть не меньше тех молодых парней и стариков, которые платили Бобби за удовольствие побыть с ней наедине и насладиться видом стройного девичьего тела.

Если он действительно любит ее, решил Хэммонд, он должен забыть об этом раз и навсегда.

Фрэнк тем временем вернулся на свое место за столом.

— Ну-с, — спросил он, — кто будет рассказывать первым? Только, пожалуйста, по порядку. У меня от ваших признаний и так голова кругом идет.

— Хорошо, я постараюсь рассказать по порядку, — вызвался Хэммонд. — Я действительно договорился с Петтиджоном о личной встрече. Точнее, это он пригласил меня к себе. Я не хотел идти, но он настоял, уверяя меня, что встретиться с ним — в моих интересах.

— Ты готов рассказать, о чем вы говорили? Хэммонд кивнул.

— Как помощник окружного прокурора по особым поручениям, я возглавил тайное расследование деятельности Петтиджона, которое проводилось по инициативе генерального прокурора штата. Мне удалось многое узнать, и Петтиджон об этом пронюхал.

— Как?

— Об этом позднее. Пока же я только скажу, что собранных мною фактов должно было с избытком хватить для большого жюри любого состава.

— Так-так… — Перкинс пробарабанил пальцами по столу. — Как я понимаю, Петтиджон хотел предложить тебе сделку?

— Совершенно точно.

— И что он предлагал в обмен за твое молчание?

— Не за молчание. Я должен был доложить генеральному прокурору, что никаких нарушений закона мне обнаружить не удалось, что в действиях Петтиджона отсутствует состав преступления и что, следовательно, о каком-либо судебном преследовании не может идти и речи. За это Петтиджон обещал организовать мое избрание на пост окружного прокурора после отставки Мейсона, что, в частности, подразумевало щедрые финансовые пожертвования на мою избирательную кампанию. Он также предложил продолжить наше взаимовыгодное сотрудничество уже после того, как я окажусь в кресле Мейсона. Иначе говоря, Петтиджон собирался платить мне, чтобы я и дальше закрывал глаза на все его махинации.

— Как я понимаю, ты это предложение отверг?

— Да, причем мне, видимо, удалось сделать это настолько убедительно, что Петтиджон пустил в ход тяжелую артиллерию. Мой собственный отец был одним из самых крупных партнеров Петтиджона в его афере с островом Спаркл. Лют показал мне документы, которые полностью это подтверждали.

— И где эти документы сейчас?

— Я забрал их с собой, когда уходил.

— Они.., подлинные?

— Подлинней не бывает.

— То есть, — уточнил адвокат, — если бы ты начал судебное преследование Петтиджона, то в процессе расследования непременно всплыло бы имя твоего отца.

— Да, — подтвердил Хэммонд. — Об этом он и хотел меня предупредить.

— Мне жаль, — проговорил Перкинс негромко. — Действительно жаль, но…

— Ты хочешь знать, что было дальше? — Хэммонд усмехнулся. — Я не стал убивать его, Фрэнк. Я просто сказал Петтиджону, что он может убираться со своим предложением куда подальше и что я исполню свой долг. После он разразился проклятиями и угрозами, но я просто повернулся и ушел. Петтиджон серьезно разозлился, и, боюсь, именно мои слова спровоцировали удар, который… В общем, я не знаю. Больше я туда не возвращался. В его номере я пробыл десять минут.

— Во сколько это было?

— Мы договаривались встретиться в пять. Если я и опоздал, то на минуту или на две, не больше.

— Ты видел Юджин?

Они одновременно покачал головами.

— Нет, — сказал Хэммонд. — Петтиджону удалось вывести меня из себя, поэтому, когда покидал отель, я был в ярости и не видел ничего вокруг. Я заметил Юджин только на ярмарке, когда немного успокоился.

Хэммонд ненадолго замолчал, чтобы перевести дух, потом добавил неожиданно тихим голосом: