Алиби Алисы

Мечтательное выражение, не покидавшее лица Стефи при болтовне о детях, полностью испарилось. Теперь она вся при деле — грубо проводит щеткой по волосам, обдавая мою голову жаром из фена, приглаживает и снова взъерошивает мне волосы, укладывая их в каре с пробором посередине. Нежусь еще несколько секунд, пока она закрепляет прическу лаком, прикрывая мои глаза рукой, и не успеваю опомниться, как она уже держит передо мной зеркало. Черное каре. Карие глаза. Рыжины как не бывало. Никто меня теперь не узнает.

— Так хорошо, Мэри?

— Превосходно. Большое спасибо.

— Большое пожалуйста, — Стефи снимает с меня накидку, я перекладываю Эмили обратно в коляску и толкаю ее к кассе. Мне кажется, что Стефи снова хочет спросить меня про вечеринку, но она воздерживается.

Раздается негромкий звон колокольчика, дверь открывается, и в салон один за другим входят трое мужчин. В их движениях нет никакой спешки. Первые двое вытирают ноги о коврик, лежащий у входа, третий вытирает рукавом нос. Мое тело леденеет, и я не могу сдвинуться с места. Мужчины ведут себя шумно и бесцеремонно, громко смеясь и про-куренно кашляя.

Я узнаю этот смех и почти перестаю дышать. Смеется вон тот коротышка с соломенными волосами, нахальной ухмылкой и взглядом стервятника, который выглядит боссом двух других. Да, это они. Точно они.

Думай рационально. Думай логически. Дыши спокойно. Скантс постоянно говорит, что у меня паранойя. Это не могут быть они. Они просто никак не могут здесь оказаться. Дыши глубже. Веди себя нормально. Просто три обычных мужика. Три безобидных клиента.

Стефи протягивает вперед свою пухлую лапу с похожими на сосиски пальцами, унизанными золотыми кольцами.

— Итак, Мэри, с вас тридцать два фунта.

Я ничего не соображаю. Все мое внимание сосредоточено на этой троице — три поросенка, которые пришли разрушить мой дом. Я уже чувствую запах их лосьона для бритья. Если не ошибаюсь, это «Арамис» и что-то еще. «Линкс» или «Олд спайс». Дышать становится совершенно невозможно.

Коротышка с соломенными волосами в коричневом пальто из верблюжьей шерсти начинает рассказывать какую-то историю про аварию на автостраде. Я не улавливаю сути — мой мозг занят лишь тем, чтобы не натыкаться на углы. А тут еще эта слишком громкая музыка — из радио теперь несется визгливый панк-рок. Брюнет в кожаной куртке, узких джинсах и кроссовках пошел делать селфи с той, которую зовут Натальей, — они что, старые знакомые? А третий — мощный как танк и мускулистый как горилла — продолжает стоять на месте, позволяя двум другим находиться в центре внимания. Да, похоже они все тут приятели. Вот подошла Мег, чтобы сделать селфи с брюнетом для Инстаграма. К ней присоединяются Джоди и Тони. Они ведут себя так, словно общаются с рок-звездами. Но я знаю этих мужиков. Я видела их в своих кошмарах. И я узнаю этот смех.

Протягиваю Стефи деньги и прошу положить сдачу в банку для пожертвований. На прилавке стоит коробка со зверушками ручной вязки — львами, тиграми и медведями — с выпученными глазами. Я хочу взять себе одну, но мне надо поскорее уходить.

— Их делает одна наша клиентка, — объясняет Стефи, опуская монеты в банку.

Я знаю, что нельзя задерживаться, но никак не могу решить, какую же зверюшку хочу — льва, тигра или медведя. Кожаная Куртка направляется в сторону кассы. Он будет стоять рядом со мной и может увидеть мое лицо. Прихватываю вязаного льва.

— Спасибо, — говорю я еле слышным шепотом и неловко толкаю коляску в сторону двери.

— Да, так вот эта вечеринка, о которой я говорила… — вдруг бросает мне вдогонку Стефи.

Я никак не могу сейчас говорить с ней, приходится невежливо промолчать. Не успеваю сделать и пары шагов, как Танк обгоняет меня и распахивает передо мной дверь.

Не решаясь поднять глаза, в последнюю секунду все же благодарю его, и наши взгляды на мгновение встречаются. Он хмурится и отворачивается. Что это — смущение или он меня узнал?

— Осторожнее, не споткнитесь, — говорит он низким голосом, и меня снова пронизывает страх. Это бристольский выговор? Вполне может быть. Он произнес только три слова, но я определенно его уловила. На глазах у меня выступают слезы, и я никак не могу их остановить. Надо бежать в квартиру и поскорее закрыть все окна и двери.

— Как они могли здесь оказаться? — бормочу я себе под нос, стараясь перевести дух. Я толкаю коляску все быстрее и быстрее, пока практически не перехожу на бег. Возвращаюсь на главную улицу, а потом выхожу на набережную.

— Шарлотта! Шарлотта! Я оставил тебе немного жареных дырок от бубликов! — кричит мне уличный торговец, когда я проношусь мимо него.

Делаю вид, что не слышу его, и продолжаю бежать, оглядываясь каждые несколько шагов, чтобы проверить, что за мной никто не гонится. Никого нет. Я одна на всей набережной. Чувствую, как глаза и горло разъедает соленый песок, поднятый дующим с моря ветром, но не останавливаюсь.

Почти всю дорогу до дома я плачу.