Алиби для красавицы

Соня проснулась в крошечной душной комнатке без окон. То есть было маленькое зарешеченное окошко высоко под потолком. Комнатка была отгорожена в свое время от общего помещения, потому что в ней находилась несгораемая касса – по Сониным подсчетам, ровесница Первой мировой войны. Ящик был заперт. Кроме него, в комнатке раньше помещались еще, должно быть, только письменный стол и стул, но теперь никакой мебели не было, только в углу Юрий приготовил Соне спальное место из картонных коробок, прикрытых выгоревшим лодочным брезентом. О том, что все помещение имеет отношение к яхт-клубу, Соня догадалась по плакатам, развешанным на стенах.

Соня раскрыла глаза, поглядела на решетку на окне и со стоном закрыла глаза вновь. У нее была слабая надежда, что весь ночной кошмар ей приснился, но, к сожалению, надежда не оправдалась.

Вчерашние разговоры ни к чему не привели, Юрий заметил, что от усталости Соня упала бы со стула, если бы не была привязана, и проводил ее в эту комнатку. Соня была так измучена, что не сопротивлялась. Но сегодня она чувствовала себя лучше и попыталась собраться с мыслями. Что делать? Как вырваться из рук обезумевшего маньяка? Это помещение находится вдали от людей. То есть если это помещение яхт-клуба, то зимой здесь никто не бывает. Этот ненормальный не притащил бы ее сюда, если бы не был уверен, что ему никто не помешает. Он очень хитер и предусмотрителен, даром что псих.

Соня подошла к двери и затарабанила в нее.

– Открой!

Через некоторое время в замке повернулся ключ. Соня остро пожалела, что нет у нее под рукой ничего тяжелого. Шарахнуть бы его по голове и бежать отсюда. Ее похититель стоял на пороге взъерошенный, потертый и необыкновенно противный. В руке у него был нож.

– Это чтобы ты не заблуждалась на свой счет! – хмыкнул он. – Не сомневайся, я мигом пущу его в дело.

– Я не заблуждаюсь, – угрюмо ответила Соня, – я знаю, что ты убийца. Но хочу тебе сообщить, что мне нужно пить, есть, в туалет сходить и хорошо бы умыться, не говоря уж о душе. Если ты собираешься держать меня здесь, то как насчет бытовых условий? Ты продумал этот аспект?

Мелькнувшая в его глазах растерянность объяснила Соне, что бытовой аспект он как-то не продумал, не успел в суматохе. Однако он ушел и тотчас вернулся со старым ведром.

– Это тебе вместо туалета! – усмехнулся он.

– А вода?

– Об этом после. – Он снова захлопнул дверь.

Соня стиснула зубы. Невозможно представить, до какого бешенства может довести женщину отсутствие горячей воды и необходимых удобств. Когда через десять минут в замке снова повернулся ключ, Соня всерьез подумывала, не надеть ли своему мучителю на голову ведро со всем его содержимым, но удержалась.

Он вывел ее в большое помещение, причем все время держал нож возле Сониной шеи, так что она не могла и шевельнуться. Соня с удивлением заметила, какой он сильный. Впрочем, чему удивляться, маньяки все сильные. Он отвел ее в угол, где Соня с ужасом увидела валявшуюся тонкую, но прочную цепь, на конце которой просматривалось что-то вроде ошейника.

– Садись, – приказал он.

– Неужели ты хочешь посадить меня на цепь? – закричала она. – Юра, опомнись, что ты делаешь?

– Заткнись! – закричал он в ответ, брызгая слюной. – Ты будешь делать только то, что я скажу. Отныне – я твой хозяин!

Она оттолкнула его руку с ножом и бросилась бежать, но споткнулась о какие-то наваленные железяки, больно ушибла ногу и упала. Похититель нагнал ее одним прыжком, поднял на ноги и сильно ударил по лицу. Девушка сникла, и тогда он закрепил металлический браслет с цепью у нее на ноге.

– А теперь слушай внимательно! – заговорил он, расхаживая взад и вперед, как лектор перед аудиторией. – Твоя жизнь зависит от тебя самой. Ты будешь играть только для меня. – Он кивнул на скрипку. Хочешь есть – играй, пить – то же самое. Играй хорошо, старайся, как будто тебя слушает самое строгое жюри. Отныне я – единственный ценитель твой игры! – закричал он, и в голосе этом не было уже ничего человеческого.

– Ты… не шутишь? – наконец спросила потрясенная Соня. Ей снова начало казаться, что перед глазами кошмарный сон.

– Я не шучу! – кричал он. – Когда ты поймешь, что я не шучу! Играй! – Он протягивал ей скрипку.

Соня видела много фильмов про маньяков. И там везде жертвы умоляли о пощаде, тем самым оттягивая время, и доблестная американская полиция вовремя приходила на помощь. А еще она знала: нельзя спорить с сумасшедшими и нужно делать все, как они велят.

Соня встала, выпрямилась, насколько позволяла цепь, и взяла в руки скрипку.

– Играй! – В голосе Юрия прорезался визг.

– Нет! – твердо ответила Соня. – Я не буду играть. Если ты хочешь меня убить – сделай это прямо сейчас, потому что играть я не буду для тебя никогда и ни за что. Ни за еду, ни за жизнь. Ты все равно убьешь меня рано или поздно, так что лучше сделай это сразу.

Он издал звериный рык и подошел к ней с ножом, но Соня твердо встретила его взгляд. Белки были красными от недосыпания и ярости.

– Мне нужна твоя музыка, – проскрипел он.

– Нет! – одними губами ответила Соня, но он понял.