Алиби для медведицы

– Когда они приставали в очередной раз, я воскликнула в запальчивости, глупая: «Нам что, убить его, что ли, чтобы на завод пробраться?» – «А что, неплохая мысль», – подхватил Савроська. – «Ты совсем рехнулся? – спросила я. – На свободе надоело?» – «С ним может несчастный случай произойти!» – заржал он. Я же, как полная дура, втягиваясь в нелепый разговор, подначила: «Ага, медведь его в лесу заломает!» – «И это – отличная идея», – подхватил Савроська. Они стали при мне говорить про какое-то чучело медведя, которое где-то пылится… Я не приняла всерьез их болтовню. А когда вскоре услышала про беду со Спонсором, пришла в ужас! Думала, их посадят и меня следом. Они же не дадут мне на свободе гулять. Еще скажут, что из-за меня вляпались, и выставят главным организатором… Но все им сошло, а потом – этот пожар! Никотиныч подозревал, что это я подожгла молдавашек, но доказать ничего не мог. Он стал дерганый, принялся пить по-черному. Никотиныч не знал про Митю, а вот Митя отлично знал про него, полагал, что этот алкаш, как он называл его, может все испортить! Когда мы поехали за грибами, Митя украл твое ружье.

– А еще ты сказала ему, где лежат тетины деньги.

– Я хотела, чтобы Мусор только припугнул Никотиныча тем, что он все знает. Служебным пистолетом припугнуть могло не получиться, Никотиныч сообразил бы, что из своего пистолета Митя стрелять не станет. А вот из ружья – да. Ружья своего у Мити не было. Но он все решил кардинально.

– И этим окончательно повязал тебя с собой!

– Да. И тогда я отдала ему папку с отпечатками пальцев Джо и Флоры. Я просто хотела бросить тень на них, чтобы на какое-то время Флоре стало не до завода. По моему плану Женька должен был якобы выкрасть акции у Ромы, Гоши и других, собрать их в папку и передать Флоре. Потом уничтожить реестр акционеров. Акции у нее нашли бы.

– Но после убийства Никотиныча ты решила подставить хозяйку завода покруче. Вот только с деньгами вышла накладочка. Ты ведь не знала тогда, что Женька – любовник Флоры, правда? И увязла еще больше, Таня!.. Ты ведь не планировала делиться с Мусором?

– С этой сволочью? Да пусть подавился бы! Только вот ехать с ним вместе к покупателю я не собиралась, конечно. Он просто убил бы меня потом и все. Я хотела отдать ему свою долю, и чтобы он забыл обо мне.

– Вряд ли он на этом успокоился бы.

– Он все испортил этим своим обыском на заводе, – пожала она плечами. – Да еще дядю Рому чуть не убил!

– Да, если бы не обыск, я, вполне возможно, не стал думать, будто на заводе что-то прятали, даже после гибели собак. Про гибель собак Гоша думал на Рому. Этот маскарад на заборе – усы, бейсболка – твоя идея?

– Да. Я решила перелезть, все забрать, перекинуть через забор и выйти, отперев ворота, если охранник спит. Но он не спал. Я знала, что дежурит дядя Рома. Думала, если поймает, во всем признаюсь. Может, не выдаст племянницу?

– А Мусор понял, что ты уже все взяла с завода, когда увидел, как мы уезжаем.

– Да. Он постоянно следил за мной. Нашел квартиру, которую я снимала прежде, звонил Вике, моей соседке. Когда я уехала, пытался узнать у нее мой телефон…

Я решил не признаваться, что это был не мент.

– Я сбежала с корпоратива, потому что увидела его с Вовкой возле своего офиса.

– Потеряв тебя, они стали следить за мной, чтобы я привел их к тебе.

– А как ты меня нашел?

– По сотовому телефону, подаренному тебе Славиком. Номер симки этого телефона я получил вместе с мобильником самого Славика. Мне дал его батя. Там ты была записана как Новенькая. Стоило трудов тебя разыскать. И, конечно, мне даже на ум не пришло сравнивать номер какой-то Новенькой с твоим телефоном.

Она тяжело вздохнула… Мы молчали довольно долго и, кажется, оба в мыслях разговаривали друг с другом. В какой-то момент у Татьяны, словно случайно, вырвалась фраза, которую она, быть может, не собиралась произносить.

– Ты приготовился к этому разговору? – спросила она. – Принял меры? Меня арестуют?

Я чуть не подпрыгнул на стуле.

– Ты что-то путаешь, Таня! Ты, конечно, не Татьяна Ларина, но и я – не капитан Ларин с улицы разбитых фонарей. К тому же я сам не ангел. Видишь, – повернулся я к ней боком, – крыльев у меня нет! Правда, лучший друг у меня – бывший милиционер, а тетя – так вообще целый полковник! Но они не убивают людей… В общем, надо остановить этого Митю, я уезжаю.

– Что ты собираешься делать?

– Поскольку сдать любимую женщину – это даже для меня, человека не самой высокой нравственности, за гранью морали, придется ее отмазывать и избавлять от преследователей.

Татьяна хотела броситься мне на шею, но я жестом остановил ее.

– А что делать мне с этим? – поникнув, указала она на два полипропиленовых мешка.