Алиби для великой певицы

«Галлиполийское сидение» продолжалось до конца 1921 года, после этого части армии генерала Врангеля были переведены в Болгарию и в Югославию.

В течение многих лет Галлиполи оставался символом стойкости, исполнения долга и верности избранному пути. Галлиполийские общества вместе с полковыми объединениями Добровольческой армии заполнили собой все уголки русского зарубежья.

Галлиполийцы генерала Кутепова, хранившие верность своему генералу, стали костяком белой русской эмиграции.

Председатель ОГПУ Вячеслав Менжинский доложил Политбюро ЦК ВКП(б), что операция по ликвидации головки РОВС увенчалась успехом, что похищение и уничтожение генерала Кутепова оперативной группой серьезно ослабило военную эмиграцию. Менжинский просил Политбюро отметить участников операции в Париже орденами и именным оружием.

Советская печать дала резкую отповедь империалистическим клеветникам, которые утверждали, что Кутепова похитили и убили агенты Москвы.

3 февраля 1930 года «Известия» посвятили половину первой полосы истории с генералом Кутеповым.

«Известия» предположили, что «эта нелепая история в излюбленном, бульварном, детективном жанре специально инсценирована с провокационной целью.

«Таинственное исчезновение» Кутепова послужило сигналом для неслыханной по разнузданности кампании, направленной против СССР и советского полпредства. «Исчезновение» Кутепова изображается как дело рук «Чека», агенты которой якобы «похитили» Кутепова среди бела дня на улицах Парижа.

Продолжение французским правительством его тактики пассивности и потворства и косвенного поощрения хулиганской кампании науськивания на дипломатическое представительство Советского Союза, — говорилось в статье без подписи, — невольно создает впечатление, что правительство поддается на провокацию русской белогвардейщины и следует ее указке…

Мы вынуждены были со всей серьезностью поставить перед правительством вопрос: предпочитает ли французское правительство сохранению дипломатических отношений с правительством Советского Союза сотрудничество с белогвардейской эмиграцией? Совершенно очевидно, что нормальные дипломатические отношения несовместимы с такими фактами…»

Собственный корреспондент «Известий» в Амстердаме с ссылкой на «достоверные сведения, исходящие из кругов, имеющих отношение к правым элементам», писал, что «виновниками исчезновения Кутепова являются сами белогвардейцы, а именно та часть русских белогвардейцев, которая добивалась отстранения Кутепова и замены его своим кандидатом.

Есть прямые данные, указывающие на то, что г. Кутепов, отчаявшись в борьбе с этой частью белогвардейцев и не видя другого выхода, решил уйти с политической арены… Он 26 января выехал незаметно в одну из республик Южной Америки, взяв с собой солидную денежную сумму».

А корреспондент ТАСС сообщил из Берлина, что газета «Монтагс пост» пишет о «большом количестве дутых чеков, подписанных Кутеповым и циркулировавших в Париже».

Жесткий тон «Известий» и не менее жесткие ноты наркомата иностранных дел в адрес кабинета министров Франции преследовали определенную цель. Когда Москва начинала давить на местные правительства, те умеряли ныл эмигрантских изданий и политиков.

Расследование обстоятельств загадочного исчезновения Кутепова остались невыясненными. Хотя почти вся эмиграция была уверена, что это дело рук ОГПУ, французская полиция вела расследование без особого рвения.

Эмиграция была бессильная. Генералу Евгению Карловичу Миллеру, который стал преемником Кутепова на посту' председателя РОВС, оставалось только давать возмущенные интервью парижским журналистам:

— Гипотеза о бегстве Александра Павловича безусловно исключается. Недавно женившийся и имеющий горячо им любимого сына, генерал Кутепов всегда был образцовым мужем и отцом. С другой стороны, вообще не существовало каких-либо причин, которые могли бы подвигнуть Кутепова на бегство. Остается гипотеза о похищении генерала…

Харьковские чекисты сообщили в Москву, что по их заданиям Петр Ковальский за кордоном еще никого не вербовал. Но внутри Советского Союза он довольно удачно провел несколько вербовок, вообще умеет работать с людьми, знает, как расположить к себе собеседника, поэтому вполне должен справиться с ролью агента-вербовщика.

В Москве не торопились с Ковальским. Только в последних числах января 1930 года из иностранного отдела отправили телеграмму начальнику контрразведывательного отдела ГПУ Украины:

«Подготовьте «Сильвестрова» к поездке за кордон. Пришлите его в Москву. По приезде в Москву он должен связаться с нами по телефону 5-18-00 и договориться о месте свидания. Сообщите о дате приезда «Сильвестрова». Помнач. ИНО ОПТУ Горб».

Приехав в Москву, Ковальский два дня ждал в гостинице вызова. Из иностранного отдела ему не позвонили до тех пор, пока секретно-политический отдел ОГПУ не закончил дополнительную проверку нового агента.

Как раз в эти дни коллегия ГПУ Украины пригласила к себе 60 передовых рабочих Харькова. Выступая на коллегии, председатель республиканского ГПУ Всеволод Аполлонович Балицкий с возмущением говорил: