Алиби для врага

— Тёма, пожалуйста!

— Я не пойду сам, не буду вызываться в спасители. Если твой возлюбленный обо всём рассказал, меня пригласят и так.

— Ты ведь подтвердишь всё, правда?

— Алла, мы столько лет с тобой были вместе, а я только сейчас понял, какая ты, оказваается, недалёкая и ограниченная. Как можно было подумать, что я стану вводить следствие в заблуждение, лишь бы только напакостить твоему Славику? Дача ложных показаний — это тоже преступление, Алла, если ты не знала об этом. И за это деяние предусмотрена уголовная ответственность. Мне меньше всего нужны неприятности с законом, — работать нужно, сына учить. Да и вообще я не планирую подобных приключений. Потому я расскажу только правду. Если, конечно, меня вызовут.

— Тёма, ты такой спокойный…

— А смысл растрачивать энергию и поднимать волну?

— Ты никогда не любил меня, Тёма, в этом всё дело. Отсюда и олимпийское спокойствие. Иначе боролся бы за меня.

— Ой, как интересно началось! Сейчас будешь перекладывать с больной головы на здоровую?

— Ты такой вечно занудный и правильный, Гуров! Всё по полочкам, всё подписано, планы составлены! А мне хотелось страсти, Тёма! Хотелось безумств. Мне скоро сорок лет, и возможностей испытать себя остаётся всё меньше. Хотелось по краю пройти! Может, потому я Славу сюда и приводила, — риск придавал остроту ситуации.

— С безумствами у вас более чем получилось, Алла! Можно поздравить. А остальное — обычный набор, мне думается. Во всём виноват я сам, да? Не давал страсти, риска и безумств. Ты можешь думать и говорить всё, что угодно, но я виноватым себя не признаю. Я не изменял тебе, Алла! А если тебе страстей не хватало, то можно было просто сказать об этом.

— И ты имитировал бы страсть? Слава любит меня. Я за всю жизнь никогда не чувствовала себя настолько обожаемой, необходимой.

— Совет вам да любовь. Хватит хвастать, Алла. Тебе пора.

— Тёма, ты обещал, не забудь! — Алла встала из-за стола.

…Спустя ещё два дня Гуров вышел из операционной и уже почти свернул в коридор, в котором располагалась комната отдыха, когда заметил стоящую у окна высокую темноволосую женщину.

Незнакомка была настолько погружена в свои мысли, что не видела и не слышала ничего вокруг. Куталась в широкий длинный шарф, держалась очень прямо.

Рост, фигура, посадка головы, шея, линия щеки и подбородока, — всё казалось до боли знакомым. Только волосы короткие, но лежат очень стильно, красиво.

— Простите, вас ведь зовут Анжелика? — решился Гуров, и в этот момент зазвонил его телефон.

Глава третья

— Извините, — быстро сказал Артемий и отошёл в сторону, глядя в дисплей.

Номер не определялся.

— Слушаю, — Гуров уже догадался, откуда ему звонят.

Краем глаза он продолжал следить за женщиной, которая сначала ещё удивлённо смотрела на него, а потом вновь повернулась к окну.

— Гуров Артемий Николаевич?

— Да, это я.

— Старший следователь по особо важным делам Сухорослов вас беспокоит. Дважды пытался застать вас дома, но увы.

— Меня сложно застать дома. А что случилось? — Артемий решил сделать вид, будто этот звонок стал для него полнейшей неожиданностью.

Пока разговаривал со старшим следователем, успел заметить, как брюнетка скрылась в одной из палат: её туда пригласил кто-то из врачей.

Завтра утром Гурову необходимо было явиться в районное управление внутренних дел, а пока он стоял у подоконника и ждал.

Очень хотелось есть, да и отдохнуть не мешало бы, но Артемий не мог уйти, будто кто-то его держал.

К счастью, двери палаты вскоре открылись.

— Вы? — женщина смотрела на Гурова немного удивлённо, а глаза её будто улыбались.

Именно в этот момент Артемий понял, что обознался.

— Вы ошиблись,…Артемий Николаевич, — взглянув на бейдж Гурова, женщина подтвердила мысль собеседника. — Я не Анжелика и никогда ею не была.

Артемий улыбнулся, пытаясь скрыть разочарование. Как забавно она сказала: «…никогда ею не была».

— А как вас зовут? — сделанное открытие не остановило Гурова.

— Вера. Вижу, что вы расстроены. Желаю вам обязательно встретиться с Анжеликой.

— Это вряд ли, — пробормотал Гуров, а потом спросил уже громче: — Вы кого-то навещаете здесь? Или ждёте результатов чьей-то операции?

— Уже дождалась. Я утром приехала сюда с пожилой соседкой, Анной Ивановной. Её экстренно прооперировали, а недавно она отошла от наркоза. Опасности для её жизни нет. Могу ехать домой.

— Соседка одинокая, я правильно понимаю?

— Нет, — покачала головой Вера. — Сын и внучка уже едут из другого города, так что моя миссия окончена, могу быть свободна.

— Вы на машине?

— Нет, что вы!

— Тогда позвольте мне вас подвезти? Я как раз тоже собираюсь домой, дежурство закончилось.

— Не уверена, нужно ли меня подвозить, но вижу, что вам хочется поговорить. Хорошо, подвезите.

— А вы всегда делаете то, что нужно другим, Вера? Сопровождаете в больницу одиноких пожилых соседок? Выслушиваете откровения запутавшихся мужчин?

— Нет, не всегда. Но довольно часто иду навстречу людям. Если могу чем-то помочь, то почему бы нет?

— Тогда я сейчас быстренько переоденусь. Не исчезайте, хорошо, Вера?

— Договорились. Я буду ждать вас на улице у входа.