Алиби на одну ночь

— Угу, — пробормотал он. — А почему тебя-то не будет? Долгосрочного клиента подцепила?

— Не твое дело, — отрезала старуха и повернулась к Краснову: — Ну, ты долго здесь собираешься рассиживаться? Понравилось?

Ему очень хотелось осадить зарвавшуюся бабку, но не хотелось лишний раз обращать на себя внимание. Он молча поднялся из-за стола.

Бабка привела его в дореволюционный дом на Литовском проспекте. Лестница от подвальных испарений была скользкой, а запах — непереносимым. Он непроизвольно зажал нос пальцами. Заметив это, старуха усмехнулась.

— Не переживай, парень, — проворчала она. — До квартиры недалеко, а в ней совсем по-другому пахнет.

— Еще хуже? — спросил он.

— Да нет, — обиделась провожатая. — Я же там живу. Ну, из туалета тянет немножко, а что бы ты хотел за свои деньги? Апартаменты на Кутузовской набережной? Не устраивает место — так и скажи. До тебя еще никто не жаловался. Были посолиднее тебя. Сам-то откуда будешь?

— Из Карелии, — пробормотал он.

— Командировочный?

— Типа того…

— Ну, ну… — кивнула бабка и словно бы потеряла к нему интерес.

Комната оказалась лучше, чем он предполагал. Просторная, с высоким потолком, с окнами, выходящими в зеленый сквер. Мебель тоже была добротной. В углу возле окна стоял телевизор «Горизонт» советского производства, а на нем — современная дециметровая антенна.

— Насчет продуктов мы договорились, — сказала бабка. — А подружка тебе не нужна? Есть одна хорошая девочка на примете.

— Нет, — сказал он. — От подружек пока отдохнем.

— Дело твое, — согласилась старуха. — Телефон в коридоре, удобства — за поворотом налево. Вот тебе ключи.

Он взял тяжелую связку и уважительно присвистнул.

— А что ж ты думаешь? — бабка гордо вскинула голову. — Не бомжи какие-нибудь. Эти два — от твоей комнаты. Остальные — от общего входа. Чтоб, значит, ты за свое имущество не беспокоился.

— Все мое имущество здесь, — он похлопал по своей спортивной сумке.

— Спартанец, значит… — резюмировала старуха. — Ну-ну… Если чего понадобится, в стенку стучи. Моя комната — направо…

— Понял, — сказал он.

Оставшись один, он повалился на широкую тахту, стоявшую в углу комнаты, и закрыл глаза. Вот он и в бегах. Но что делать дальше?..

Глава 16 ВЕРСИЯ АЛЕНЫ КАЛЯЗИНОЙ

Не успела ведущая «Криминальных хроник» войти в кабинет Алены Калязиной, как та, округлив глаза, потребовала:

— Рассказывай!

— Что рассказывать? — удивилась Саша.

— Не строй из себя дурочку! — возмутилась Алена. — Меня интересует, кто покушался на дочку Султанова. Что считает следствие?

— Да ничего оно не считает, — вздохнула Саша. — По-моему, следствие зашло в тупик.

— Но подозрения-то у них есть какие-то?

— Ты думаешь, они меня посвящают? — спросила младшая из подруг, усаживаясь напротив Алениного стола.

— Сашка, я тебя сейчас убью, — объявила Калязина. — И суд меня оправдает. Потому что женщину на сносях нельзя заставлять нервничать! Я, может, завтра уже рожу.

— Ты говорила — через пять дней, — Саша с испугом посмотрела на живот подруги. Свободный джинсовый комбинезон, в который была облачена Алена, делал его просто необъятным.

— По всем расчетам — да, — кивнула Калязина. — Но природа любит иногда устраивать сюрпризы. А если еще лучшие друзья поспособствуют, — склонив голову, она насмешливо посмотрела на подругу. Но уже в следующее мгновение красивое лицо лучшей ведущей канала было абсолютно серьезным. — Сашка, мне необходимо знать, когда Султанов придет в себя и вернется к делам.

— Как только придет в себя его дочь, — девушка пожала плечами.

— Она-то придет в себя скоро…

— Почему ты так думаешь?

— Не думаю, а знаю, — объявила Калязина. — Так считают ее врачи. Но самому Султанову они пока ничего не говорят. У них не принято давать положительные прогнозы, чтобы зря не волновать родственников. Так что учти, это страшная тайна!

— Учту, — пообещала ведущая «Криминальных хроник». — Ирина придет в себя, расскажет, кто пытался ее отравить, преступника накажут… Вот тогда, я думаю, Султанов и вернется к делам. Но почему это так тебя интересует?

— Потому что это интересует Феликса, — сказала Алена. — Султанов обещал ему деньги под один проект, а пока Ирина лежит без сознания, к нему страшно подступиться… Но скажи все-таки, что ты сама обо всем этом думаешь?

— Я не знаю, что думать, — призналась Саша. — История очень странная. С одной стороны, преступление умышленное, потому что Ирину пытались отравить, а не ударили по голове сковородкой. Ведь когда преступник приходит к жертве с большой дозой лекарства, давно снятого с производства, это означает, что он готовил преступление заранее. Но тогда непонятно другое. Преступник оставляет следы. На столе стояли два бокала, на одном — отпечатки пальцев Ирины, на втором — преступника. Но ведь он мог просто вымыть бокалы! И представить дело так, что Ирина пыталась покончить с жизнью сама.

— Зачем ей было с жизнью кончать? — спросила Алена. — В это бы никто не поверил. Может, преступника просто кто-то спугнул. Или у него нервы не выдержали.

— Может быть, — с сомнением проговорила Саша. — Но как-то это все странно…