Алиби от Мари Саверни

— И как отреагировал старый Яворский, когда ознакомился с результатами этой… фотосессии?

— А никак. Он человек непроницаемый. А заплатил нам за труды очень прилично.

— Вадим, мы твои должники.

— Само собой, — расхохотался Завьялов. — Только вы там с Глебом смотрите: «Лунный камень» не фигурирует нигде и ни под каким предлогом…

* * *

— Чем порадуешь? — Глеб возвратился в райотдел раньше Губина, а, значит, имел полное право на этот вопрос.

— А ты? Приятно было пообщаться с модельками? Хитрец ты, Глеб, ох, и хитрец! Зато я, представь себе, с уловом. У покойной Полины, оказывается, таки существовала тайная интимная связь. С…

— …Виталием Валерьевичем Яворским? — улыбнулся Губенко, лишая друга возможности насладиться предполагаемым эффектом.

— Это твоя смелая догадка? — Феликс чувствовал себя охотником, у которого отняли убитую куропатку.

— Почему же… Мне об этом рассказала лучшая подруга Полины Сашенька Аверинцева. Полагаю так, что парни из «Лунного камня» выследили влюбленных, и сделали это, конечно, не по собственной инициативе, а по просьбе Валерия Яковлевича, который, не сомневаюсь, щедро оплатил их услуги.

— Стало быть, ты все уже знаешь, — разочарованно произнес Феликс.

— Нет, друг мой, не все. Например, подробностей слежки за «сладкой парочкой». Так что давай сыграем в игру «Что? Где? Как?»

— Где-где… — передразнил Губин. — В Шамони, между прочим. Там, где нам с тобой вовек не побывать.

После рассказа Феликса о том, как, по всей видимости, славно провели время в альпийской деревушке Полина и Виталий Яворские, Глеб заметил:

— Похоже, у нас хоть что-то появилось. Может, в этой связи и таится причина убийства?

— Во-первых, неверную жену мог лишить жизни ревнивый, не прощающий измены муж, — принялся рассуждать Феликс. — То, что у него безупречное алиби, еще не говорит о том, что он не нанял киллера. И весьма профессионального — ничего ведь, кроме кинжала в груди несчастной, он после себя не оставил. Располагая такими огромными деньгами, старик Яворский мог заполучить в свое распоряжение кого угодно, хоть трижды Сашу Солоника.

— Обычно ревнивые мужья убивают жен во время аффекта. Застал с кем-нибудь, вышел из себя, — заметил Глеб.

— Верно. Но среди обманутых мужиков, не умеющих, к сожалению, прощать, находятся и такие, кто неторопливо вынашивает план мести. Интроверты, оскорбленные в лучших чувствах и выжидающие удобный момент, чтобы нанести смертельный удар.

— Тоже правильно, — согласился Глеб. — Давай, рассуждай дальше.

— Красиво, хочешь сказать, получается? — захохотал Феликс. — Так и быть, слушай внимательно. Вполне допускаю, что избавиться от Полины мог и Виталий. Связь с ней его компрометировала, и в первую очередь в глазах отца. Не исключено, что после снимков из Шамони между отцом и сыном состоялся разговор. Скорее всего, на высоких нотах. Почему бы не предположить, что старый Яворский пригрозил молодому нечестивцу лишить его наследства, вообще отлучить от управления концерном?

— И одного этого уже хватило Виталию, чтобы всадить нож в сердце возлюбленной? — скептически сказал Глеб. — Не проще ли тихо-мирно отстать от молодой девушки, забыть о ее существовании? Раскаяться перед отцом и снова превратиться в примерного сына?

— Вообще-то, да: весомых причин убивать Полину у Виталия вроде бы и не было. Постой, а почему бы не допустить, что в жизни и сердце красавицы появился еще кто-то, третий, и теперь уже не старый Яворский, а молодой превращается в обманутого любовника? Она говорит ему твердое «нет», а он не в состоянии перенести, что Полина отныне ему уже не принадлежит…

— В твоем лице, Феликс, мир потерял великого сценариста, — скепсиса в голосе Глеба не поубавилось. — Такие страсти-мордасти нагнетаешь, что аж страшно… Хотя твои версии, конечно, имеют право на существование. Ладно, каковы наши дальнейшие действия?

— Опять встречаемся с Яворскими. Объявляем, что для нас не секрет тот классический треугольник, который сложился в их семье. И попросим вежливо, но настойчиво, чтобы они прокомментировали ситуацию. Глеб, помнишь, я тебе рассказывал, что Виталий Валерьевич не выдержал моего взгляда, когда я его в лоб спросил, а как ему, так сказать, Полина…

— Да, Феликс, согласен, — поднял руки вверх Глеб. — Действительно, в твоем взгляде есть что-то магическое. Без всяких шуток! Что ж, постарайся вывернуть наизнанку молодого Яворского. А я уж посмотрю, что мне расскажет его батюшка.

— Смотри только, Глеб, никаких ссылок на «Лунный камень».

— Я, между прочим, там и не был. У меня, как знаешь, свой источник информации… Кстати, и ты ссылайся на него! Не называя, естественно, имени-фамилии…

* * *