Алиби с гулькин нос

Технология была отработана, и вскоре прелестная незнакомка, притворившись пьяной, в самый ответственный момент, когда Сидельников уже почти овладел ею, считая, что она отключилась, вдруг очнулась и гордо заявила о своих правах, дарованных ею законодательством РФ. И прямо сказала, что Сидельников эти права грубо ущемил и, следовательно, должен будет вскоре отправиться в солнечный Магадан на потеху рецидивистам. Потому что статья у СС будет самая что ни на есть потешная в их глазах.

Мухина-младшая не очень рисковала.

Она со слов сестры знала, что Сидельников хоть тип и мерзкий, но на мокрое дело не пойдет. Да здесь и нельзя было на него идти с точки зрения элементарной логики — Мухина раскрылась, и ее старшая сестра в случае чего обязательно дала бы показания против Сидельникова. Вскоре подоспела и милиция, в руки которой и был передан белобрысый насильник.

Сидельников был задержан, и с ним работали оперативники, стараясь заставить признаться в совершении преступления против Лели Величкиной. Однако СС не кололся и с возмущением все отрицал. Лариса же занималась своими ресторанными делами, переругивалась с Котовым, словом, у нее жизнь вошла в нормальную привычную колею.

Карташов позвонил, как всегда, неожиданно, в тот самый момент, когда администратор Городов в очередной раз поднял вопрос о воровстве в ресторане. Он довольно долго по своему обыкновению нудил в кабинете Ларисы, а потом, когда вышедшая из себя Котова начала энергично возражать, требуя оставить ее в покое, он, опять же по своему обыкновению, взорвался: на голову начальницы вылился ушат обвинений. Причем все это было сделано очень громко, с давлением на барабанные перепонки. Природа, не одарившая Степаныча музыкальным слухом, в изобилии отыгралась на громкости и резкости его голоса. И именно в этот момент позвонил Карташов. Степаныч продолжал, кстати, громко скрипеть, когда Лариса уже сняла трубку, поэтому она не узнала подполковника и была очень раздражена.

— Вот-вот, и у тебя плохое настроение, — констатировал Карташов, когда наконец Лариса сделала знак Степанычу, чтобы он замолчал и телефонный разговор смог проистекать нормально.

— Здравствуй, Олег… А у тебя-то оно почему плохое?

— Начальство ругает. За Сидельникова.

Задержал, говорят, необоснованно…

— Так он что, не колется? По Величкиной?

— Нет, — уныло ответил Карташов. — И похоже, что там все же алиби.

— Вот как?

— Да. Во-первых, он отыскал каких-то свидетелей, которые показали, что в тот самый день он проводил время с ними. Скорее всего он им заплатил, конечно… А во-вторых, с этим спорить сложно… В общем, анализ спермы дал отрицательный результат.

Не виноват он. Он еще с мерзкой такой ухмылочкой заявил, что всегда пользуется презервативом с незнакомыми женщинами.

— Сучара осторожная! — не удержался от комментария Карташов.

— А попытка изнасилования Наташи Мухиной?

— А вот Наташа ..! — Карташов не удержался от крепких фраз.

— Что случилось?

— А то, что история повторяется, — раздраженно воскликнул Олег. — Один раз, как известно, в форме трагедии, а другой — в форме фарса.

Лариса усмехнулась, отметив про себя возросший интеллектуальный уровень подполковника.

— Так вот, — продолжил Карташов. — На этот раз снова фарс. А крайние, как ты понимаешь, мы. То есть менты.

— Расскажи все-таки поподробнее.

— Подробнее ситуация выглядит так. Наталья Мухина собирается свое заявление отозвать по причине… — Карташов вздохнул. — В общем, там снова та же история.

Видимо, Сидельников пообещал возместить убытки, а эта дура согласилась. Вот и все…

— Да, дела невеселые, — констатировала Лариса. — Но все же насчет алиби… Насколько, как ты думаешь, оно верно?

— Не знаю, — честно ответил Олег. — По Сидельникову вроде не скажешь, что он способен на такое.

— Есть еще подручный, некто Слон.

— И этого проверили. Вот у него-то, кстати, алиби достаточно веское, так что…

— Выходит, Сидельников ни при чем?

— При чем он или ни при чем, но нам его придется дорабатывать по другому делу, не по Величкиной. А именно — по Мухиной. Конечно, в первую очередь работать — придется с ней, убеждать, чтобы не забирала заявление. Я тебе потом расскажу, чем это закончилось. А тебе самой сейчас следует быть осторожной, потому что Сидельников уже интересовался, кто это против него начал поход. В то, что его организовала его благоверная, Мухина, он не верит.

— Ладно, с этим я как-нибудь разберусь, — перебила Лариса. — А вот с делом Величкиной выходит, что мне придется браться за другие версии.

— Наверное, — вяло согласился Карташов. — Если хочешь, конечно… Тут вот… — подполковник замялся.

— Что?

Карташов выдержал паузу и откашлялся.

— Да Гунин рвется в бой… — наконец сказал он. — Реабилитировать себя, так сказать, после неудачи с Жакиным.

— И что?

— Да надоел он мне, — признался Олег.

— И что? — повторила вопрос Лариса.

— Ты пока что, кроме Сидельникова, никого больше, так сказать, не разрабатывала и не собираешься? — осторожно осведомился Карташов.