Алиби с того света

– Здесь они его не догонят! – выкрикнул Коюшев и бросился назад к своей машине. – Там тропинки между оврагами, а потом лес! Он к шоссе рванет, ему в городе легче затеряться.

Гуров побежал вслед за майором, опять протиснулся сквозь отодвинутые доски в заборе, ободрал костяшки пальцев и снова побежал. Коюшев был уже возле машины и заводил двигатель. Курсант оказался вежливым парнем. Он бежал рядом, хотя мог обогнать Гурова в два счета.

«Годы мои уважаешь, зараза! – с неудовольствием подумал Гуров. – Думаешь, я в твои годы не бегал, как молодой олень?»

– Какой дорогой он может поехать? – спросил полковник, падая на переднее сиденье.

– С поля вправо, дальше просекой, а потом на трассу. Ему надо пару километров по асфальту пролететь без помех, а потом он садовыми участками выскочит прямо на окраины. Вы не волнуйтесь, сейчас мы все перекроем. Ребята уже передали мой приказ выставлять посты на выездах к трассе. Куда он денется!

– Тогда давайте на перехват, если это единственное место! – поторопил Гуров майора.

Заборы из стальной сетки, деревянные, из профильного листа мелькали в свете фар, проносились мимо и исчезали за спиной. Гуров вцепился одной рукой в дверную ручку, второй уперся в приборную панель и старательно всматривался в даль, туда, где, может быть, мелькнет свет мотоциклетной фары. Но его напряженный взгляд упирался в заборы, в узкие переулки поселка. Сыщик мысленно молил господа, чтобы из-за поворота не выбежал ребенок.

– Здесь короче! – крикнул Коюшев, когда машина пронеслась вдоль лесополосы, то и дело подскакивая на рытвинах и ямах.

– Не вижу света, – озабоченно сказал Гуров.

– Да, шею тут сломать в потемках можно запросто, – согласился майор. – Неужели он без фары решил ехать?

– Может, другой дорогой рванул?.. – вставил с заднего сиденья Коренной, но оба офицера чуть ли не хором рявкнули:

– Да типун тебе на язык!

Дорога вывела машину на шоссе.

Коюшев проехал еще немного, остановился и заявил:

– Или здесь, или я теперь уже не знаю, где его ловить.

– Все плохо! – проворчал Гуров. – И засада ваша никчемная, и организация блокирования района тоже! Очень плохо!

– Товарищ полковник! – возмутился Коюшев. – Мы не были и не могли быть готовы к такому вот развитию событий. Как только узнали, что Смурной у Лариски, так и обложили дом. У нас не было времени изучить поведение этого фрукта. Мы не знали и не могли знать о мотоцикле. А то, что он нас обнаружил, так тут чутье звериное надо иметь. Бывает такое.

Коренной вылез из машины и теперь стоял под хмурым ночным осенним небом. Справа от него удалялись красные огоньки задних фонарей, слева вдалеке виднелись фары приближающейся машины. Ветер завывал в ветвях лесополосы и шевелил кронами деревьев. Парню казалось, будто именно они гнали по небу низкие тучи.

– Товарищ майор! – Курсант постучал по стеклу и присел на корточки у заднего колеса.

– Что там? – осведомился Коюшев и нехотя открыл дверь.

– Колесо спустило. На ободе. Видать, давно уже гвоздь поймали.

Майор вылез из кабины и невнятно выругался. Вдруг все трое замерли на месте. Сквозь ветер, который в поселке почти не чувствовался, а на трассе бушевал со все возрастающей силой, они услышали шум двигателя. Мотор завывал так, как будто передразнивал ветер, хотя, скорее всего, мотоцикл просто нырял в одну яму за другой на разбитой осенней грунтовой дороге и ревел своими глушителями, когда выныривал из них. Света фар не было видно. Это говорило о том, что Смурной, если это был он, рисковал и ехал практически на ощупь.

– Он здесь повернет! – вдруг возбужденно крикнул Коренной. – Понимаете, прямо тут! Надо его остановить, когда он будет выезжать на асфальт.

Коюшев, страшно ругаясь, бросился к машине и завел двигатель. Скрежеща по асфальту металлом колесного диска, автомобиль стал разворачиваться. Свет фар машины, приближающейся слева, становился все ярче. Гуров хотел крикнуть курсанту, чтобы тот остановился, но ветер бил порывами прямо в лицо, и он понял, что Олег его просто не услышит.

Все происходящее напоминало фрагмент фильма ужасов или мистического триллера. Искры летели из-под днища автомобиля Коюшева, мотор ревел, но разворот оказался слишком медленным. Фары машины, идущей по шоссе, уже слепили глаза, вылизывали полотно асфальта. И в этот миг Смурной решил все же включить фару.

Наверное, он сильно испугался, потому что перед ним в луче света вдруг возникла человеческая фигура с поднятыми руками и вытаращенными глазами. Смурной вильнул и каким-то чудом не упал, удержался в седле. Мотор снова взревел, и мотоцикл выскочил с проселка на асфальт.

Визг тормозов, отчаянные звуки автомобильного сигнала, потом удар!.. Света сразу стало вдвое меньше. Гуров успел подумать, что одна фара автомашины, протаранившей мотоцикл, вылетевший из темноты, погасла. В рассеянном свете в воздух взлетел сначала человек с широко расставленными ногами. Потом подскочил, крутанулся и с грохотом упал на асфальт мотоцикл. Его двигатель еще несколько секунд работал, но потом заглох, как будто захлебнулся.