Алиби с того света

– Видишь ли, Олег, по ней как-то сразу видно, что она инородное тело в нашей среде. Ненадолго пришла. Отсюда и вопрос: насколько продуманно выполнялась экспертиза? У нее мышление не полицейское, понимаешь? Я просто беспокоился, что на нее оказывалось какое-то давление. Мы могли засветиться со своим интересом к старому делу. Вспугнуть организаторов.

– Значит, вы уже согласны с тем, что это могло быть преступление и что цепочка непонятных убийств все же существует?

– Как говорит мой напарник, пожуем – увидим!

Крашенинников позвонил на следующий день и сказал, что выезд за город на шашлыки организован. Будет все руководство, включая и самого генерального директора. Инициатором стал как раз тот человек, который сейчас занял пост заместителя вместо погибшего Володина.

– Нас ты как представишь? – спросил Гуров. – Не лишним будет мой курсант?

– Нет-нет, как раз, Лев Иванович! Все в теме. Вы тренер по стрельбе, познакомились с Володиным еще во времена его молодости, когда он активно занимался спортом. А Олег ваш будет одним из его воспитанников. Когда-то Володин возглавлял группу байдарочников, водил молодежь по рекам Подмосковья.

Крашенинников на своей машине привез Гурова с Олегом в загородный дом. Хозяин, молодой энергичный мужчина с редкими волосами на темени, представился Николаем Доценко. Когда он в соответствии с легендой узнал, что гости – давние знакомые, почти друзья покойного коллеги, кресло которого в холдинге сейчас досталось ему, то даже немного сник.

Общество собралось представительное. В большом бамбуковом кресле восседал невысокий мужчина лет пятидесяти с лишним. На его плечи была наброшена лисья шуба. Широкие усы под носом и лысый череп делали его похожим на Александра Розенбаума, только лицо одутловатое и глаза сонные, прямо как у осенней мухи. Гуров решил, что этот человек пьян, но ошибся. Позднее выяснилось, что пил он мало, в основном хорошее красное вино. Просто это был его темперамент, образ жизни.

– Кто это? – тихо спросил сыщик Крашенинникова, кивнув на человека в шубе.

– Это, Лев Иванович, наш самый большой босс. Генеральный директор холдинга Эдуард Васильевич Собакин. Между собой за глаза его называют Пуделем.

– Гавкает много или парик носит кучерявый?

Крашенинников сдержанно засмеялся и прикрыл лицо рукой, чтобы его веселья не увидели коллеги.

– Пудель – это ирония. Она касается его лысого черепа. Как противоположность. А еще он безобиден, как пудель. Я никогда не понимал, как босс руководит, хотя на планерки к нему не хожу. У него заседают важные персоны, не ниже заместителей. Вялый, тихий. Правда, мне говорили, что это лишь видимость. Он может так нахлобучить, что мало не покажется. Пойдемте, пора по рюмочке хватануть для приличия, да и шашлык уже скоро будет готов.

Гуров с Олегом влились в общество спокойно. Никто на них не таращился, не любопытствовал, что, мол, это за чужаки. Крашенинников умело подводил гостей то к одной группе, то к другой, вклинивался в разговор, ненавязчиво представлял своих коллег гостям. Постепенно завязался разговор.

После второй рюмки генеральный директор оживился.

Он все чаще поминал добрым словом Глеба Володина и по-отечески журил хозяина дома:

– Ты, Николай Павлович, парень хороший, грамотный специалист, но пока недорабатываешь. А направление у тебя архиважное, как сказал бы дедушка Ленин.

Разговор в какой-то момент вернулся к событиям начала лета. Гуров наконец-то услышал историю гибели Глеба Андреевича Володина. Немолодая симпатичная женщина в короткой шубке, оказавшаяся секретаршей генерального директора, даже платочек приложила к уголку глаза, когда вспоминала, как шутил в тот день Володин, как с ней заигрывал, даже приглашал искупаться вместе. А потом как-то так получилось, что он ушел. Никто не видел, как это произошло. Было весело, погода стояла отличная, солнечная и тихая. Пили изрядно, правда в основном пиво. Было много шашлыка, поджаренных колбасок нескольких сортов, курица гриль, салаты из свежих овощей. Одним словом, стол ломился.

Гуров слушал разговоры и понимал, что плохо человеку могло стать и от переедания. Бывает такое, что навалишься за компанию на всякие вкусности, потом опомнишься, а самому аж дышать нечем. Володин мог плохо почувствовать себя в воде еще и по этой причине. Но он шутил, тяжко не отдувался, судя по рассказам.

Оценивать каждого сыщику приходилось на ходу. С секретаршей Юлией Марцинковской никто не заигрывал, шуточек в ее адрес не отпускал. Может, она была любовницей шефа, или просто возраст у нее такой, который уже не располагает к флирту.

Сколько ей? Гуров задумался, оценивая возможности современной индустрии красоты. Тридцать пять, сорок, а может, и под пятьдесят. Сильно умной не выглядит, интриганкой тоже. Дамочка производила впечатление хорошего исполнителя, но никак не узловой фигуры.