Алиби второго сорта

– У нас здесь ответственное задание! Я приеду поздно! Ложись спать, не жди, я могу вернуться только утром. Мы сейчас едем брать преступника.

– Подожди… Ты что, напилась, что ли? – воскликнул ошеломленный супруг.

– Нет, мы совсем чуть-чуть выпили, – сказала Лариса и с ужасом подумала, что повторяет жалкие оправдания самого Евгения в печальный период его биографии. – И вообще, нам лучше поговорить потом…

– Как это потом? – не унимался Евгений. – Никаких потом! Я сейчас за тобой приеду.

– Не надо, – запротестовала Лариса. – Со мной все в порядке! Со мной тут двое мужчин…

– Каких му-мужчин? – ахнул Котов.

– Ну, каких… каких. В общем, я сейчас еду по делу. Ничего не думай, ложись спать, я приеду живая и невредимая, как только освобожусь.

И она решительно нажала на кнопку отключения связи, а потом и вообще выключила телефон.

– Все, мы можем ехать, – облегченно вздохнула она, вставая наконец со стула.

– Ну поехали, – после некоторой паузы согласился Карташов, не очень, правда, соображая, куда и зачем.

– Стоп! – остановилась Лариса. – Нам нужен адрес Серегина.

– Гунин! – тут же сказал Карташов. – Быстро займись.

Гунин, на которого, похоже, алкоголь расслабляюще не очень-то действовал, встал и пошел к себе в кабинет. Спустя несколько минут он пришел и доложил, что адрес у него в кармане.

Карташов снял трубку и распорядился насчет машины. Когда они все втроем выходили из здания управления, на них весьма косо посмотрели дежурные. Но ничего не сказали. Вскоре шофер сел за руль «Ауди», Лариса рядом, а Карташов с Гуниным на заднее сиденье. Подполковник, видимо, давно не ездил на этом месте, поскольку выглядел недовольно.

До дома Серегина пришлось ехать довольно долго, потому что никто там раньше не был и вообще они плохо знали этот район. В конце концов, взяв у Гунина бумажку с адресом, шофер сам разобрался и доставил всю компанию по назначению. Карташов первым вышел из машины и повернулся к Гунину и Ларисе.

– Пошли, – сказала та, кивая на дверь подъезда.

* * *

Прибылов зашел к декану Борщевскому без стука.

– Ну в общем, вот что. Напоролся наш мальчик на засаду, его забрали, арестовали, велели паспорт показать.

– И что? – нервно спросил декан.

– А ничего. Отпустили уже. Он там им прогнал насчет методичек.

– Так, а нужные нам вещи где? – поднял глаза Борщевский и посмотрел на Прибылова в упор.

– А нет их! – махнул Прибылов рукой. – Солодов, наверное, их уничтожил. Как пошла эта заваруха, так и решил не рисковать. А мы-то здесь думали, да и ректор тоже, что Солодов, мол, потом свою игру начнет, нас сдавать пойдет. А он нормальным мужиком оказался. Так что зря это все. Вы, кстати, так и не поняли, кто это Виктора Васильевича грохнул-то?

Борщевский отрицательно покачал головой.

– Не нравится мне все это, – повторил он фразу, которую в последнее время часто произносил. – Но раз нет, так и суда нет.

– Да вот и я говорю, чего всполошились, не знаю, – согласился Прибылов. – Какая нам разница, кто это? Пускай даже это и с третьего этажа идет, мы-то здесь при чем? Против нас ничего. Ни у ментов, ни у него. – Прибылов снова показал рукой в потолок, имея в виду кабинет ректора, который находился прямо над ними.

– Ну может, ты и прав, – сказал Борщевский. – Так что, забываем, что ли, про все?

– Конечно, – пожал плечами Прибылов. – Нас и не дергал никто. Это неожиданная смерть Солодова всех взбаламутила.

– Ладно, значит, считаем, что все закончилось, – подвел итог Борщевский, хлопнув кончиками пальцев по столу.

После ухода Прибылова Борщевский продолжал размышлять. Вернее, подвел логическую черту. Во-первых, компрометировавших преподавательский состав и в первую очередь его, Борщевского, списков с указанием, кому и сколько причиталось, в квартире Солодова не оказалось. И менты не пришли. Это означало, что бояться ему нечего. Во-вторых, если даже Солодова вдруг и убили по приказу ректора, во что Борщевский, кстати, верил слабо, то это тоже его не касается. И в-третьих, можно спокойно идти домой и расслабляться.

Глава 8

На звонок долго никто не открывал, и Карташов с каким-то садистским удовольствием упорно жал на кнопку. Наконец послышался всполошенный женский голос:

– Ой, да кто там, кто?

– Откройте, милиция! – своим зычным голосом прокричал Гунин.

Женщина ахнула, что-то забормотала и принялась отпирать дверь. Через цепочку она испуганно выглянула на лестничную клетку и оглядела пришедших.

– Вы к нам, что ли? А что случилось? У нас все в порядке, – заговорила она. – Мы спим давно.

– Ваш сын Георгий дома? – спросила Лариса.

– Дома, – кивнула хозяйка, которую присутствие женщины чуть-чуть успокоило. – Говорю, спит он. А что вам от него нужно?

– Успокойтесь, мы хотим просто с ним поговорить, кое-что уточнить, – сказала Лариса. – Если действительно все в порядке, мы уйдем.

Женщина потопталась, потом сняла цепочку. Вся троица прошествовала в прихожую. Мать Серегина с тревогой смотрела на гостей. Маленькая, худенькая, в накинутом поверх ночной рубашки ситцевом халате.

– Георгий где? – обратился к ней Гунин.

– Да вон, в своей комнате, – растерянно кивнула женщина.