Alio mundo

Но отдохнуть мне не суждено, есть стойкое ощущение, что кто-то на меня смотрит. Я чувствую это всем своим существом и не могу объяснить почему, но это вызывает у меня дикое раздражение. «Может недосып сказывается» – я открыл глаза с желанием высказать все тому, кто не даёт мне спокойно отдохнуть, и онемел. Повозка всё также едет по тракту, но ни Блюр, ни Торха, ни их детей в повозке нет. За то рядом сидит и смотрит на меня, кто бы мог подумать – Наблюдатель. У меня аж сон как рукой сняло.

– Что это за фетиш такой, за спящими людьми подсматривать?

Наблюдатель скривил трещину на месте рта в улыбку, получилось зловеще. У меня непроизвольно пробежались мураши по телу.

– Что, не ожидал меня встретить? Предпочёл бы увидеть на моем месте Унлай? – снова эта ухмылка и трещинка левого «глаза» изменилась так, словно незваный гость мне подмигнул.

– Брр, а мог бы ты так больше не делать? Жутко же. Но да, ты прав, Унлай была бы предпочтительнее. Да и вообще, лучше надень тот капюшон, в нём ты был симпатичнее.

– Забыл? Я оставил его тебе в подарок.

– Чёрт, а ведь я же сплю…

– Верно – снова эта отвратительная гримаса, обозначающая улыбку.

– Но как? Выходит и тогда, при первой встрече, я тоже спал?

– Отчего же? Ты был в здравом уме и светлой памяти. Нет, у тебя не было ни галлюцинаций и психических расстройств тоже нет. Просто я тебе уже объяснял: Я – Наблюдатель. Я существую вне времени и пространства…

– Оставим лирику на потом – я не верю тебе. Уверен, ты как-то подключился к моему «гробу» и проник благодаря этому в сознание. – громкий смех чуть не оглушил меня, сегодня этот «жёлудь» явно в приподнятом настроении.

– Хм, а тебе явно весело, это странно. Мне казалось, что подобные тебе фигуры должны быть молчаливы, непроницаемы, без эмоциональны.

– Всем свойственно заблуждаться. До недавних пор ты даже не ведал о моем существовании, да и до сих пор сомневаешься в моей честности.

– Что есть, то есть. Прям фильм: «Фантомас разошёлся». Я не склонен доверять первому встречному с признаками психических расстройств и мании величия. – «Интересно, а удастся ли мне разозлить его? Говорят, что если хочешь, чтобы человек говорил то, что думает – разозли его. Правда я не думаю, что это действительно надёжный способ, поскольку в гневе люди расположены говорить не то, что думают, а то, что может посильнее задеть собеседника. Ну, а что, а вдруг…»

– Не получится, я сущность высшего порядка, я прекрасно владею своими эмоциями.

– Что не получится? – «это мы ещё посмотрим.»

– Вывести меня из эмоционального равновесия. Знаешь, Мир, я все также предлагаю тебе остановиться, поскольку ты даже не представляешь, что ждёт тебя впереди, но уже не настаиваю. Возможно то, что выйдет, будет даже к лучшему, правда это перевернёт весь мир.

Моё предложение будет ещё долго в силе: я могу прямо сейчас вывести тебя из этой игры, но ты должен дать клятву на крови, что никогда больше в неё не зайдёшь

– Нет, я не верю клятвам и не даю их. Слишком часто видел, как нарушали самые сильные из них. Да и любознателен я всегда был.

– Скорее любопытен – иронично поправил меня Наблюдатель.

– Одно другому не мешает. – парировал я – Мне теперь интересно, от чего ты так меня отговариваешь.

– Ожидаемо. – Наблюдатель вновь ухмыльнулся. «Да что сегодня с ним – в лотерею что ли выиграл?» – Тогда запомни мои слова:

«Меня знают с разных сторон,

Мною зовут детей,

Я не люблю войн,

Но обожаю людей.

Все вертится подле меня,

Мною зовётся весь свет.

Меня ночью найдёшь у огня,

Во время же войн меня нет.»

– И что это?

– Это моя загадка тебе. Когда её разгадаешь перед тобой возникнет вторая, и вот когда разгадаешь уже её, тогда-то у тебя снова будет выбор: продолжить путь или вернуться домой. Если решишь вернуться, только подумай о моем первом предложении, и оно вступит в силу.

– А если…

Тьма поглотила меня полностью, а потом я проснулся.

Глава 16

– Пора, Мир, тебе снова отправляться в путь, по дороге памяти.

«Эх, если бы люди подобные Блюр были в реальном мире, насколько бы жизнь была приятнее. Каждый раз, как только я слышу её голос, мне хочется утонуть в нем, окутаться как шалью и уснуть. Магия какая-то…»

– Мир. Мир! Очнись, путник, пора пить зелье.

– Уже? Ну хорошо.

Я выпиваю зелье и вновь отправляюсь на просторы памяти, чтобы ещё немного приблизиться к началу пути. Как же это выматывает, но надо – мне до сих пор так и неизвестно: зачем я здесь вообще и кого мне необходимо отыскать?

Темнота, вспышка, вспышка, ещё одна…

Я открываю глаза. На наладоннике высветилась фотография статной женщины в возрасте, ниже подпись: Норта Грановна Длэйн. В верхнем левом углу отображается время и дата: два часа ночи одиннадцать минут, двадцать первое сентября. Я замечаю своё отражение «панды» в экране наладонника, и кривая усмешка сама появляется на губах: «да уж, два часа сна, никого не делали красивее». Протерев глаза и пригладив пятерней волосы, я нажимаю «ответить»:

– Здравствуйте, Норта.

– Здравствуйте, Мирослав. Прошу меня извинить, что звоню в столь позднее время, но вы сами знаете ситуацию, и думаю поймёте меня.