Читаем Алёша полностью

И за друзей, и за родных.

Владимир Владимирович: (торжественно)

Тот день — которого так ждал,

Алеша,

наконец-то настал.

Владимир Владимирович:

Под Николаевом, Херсоном,

Под Запорожьем, на АЭС,

Солдатом был вооруженным

Алеша — храбрый молодец.

Оборонял он Мариуполь,

Оборонял он Мелитополь,

Оборонял он Лисичанск,

Он бился, волком, тигром, зубром,

Как леопард, пантера, барс.

Алеша друга потерял

Второго вдруг не стало тоже,

Невыносимо стало тошно

Войной живущему Алеше,

Что раз за разом умирал

Солдат. Совсем из молодежи…

Владимир Владимирович: (эмоционально)

Но что! Война!

Его земля

Годами войнами жила,

Подняв Андреевское знамя,

РИ величественный флаг,

Пошли труднейшими боями

Свергать укра`инский рейхстаг.

Бойцы, не пуганы смертями,

А этого боится враг…

Алеша бился за народ,

В лице которого — отец.

Хотел повесить он всех тех,

Хотел повесить он тот сброд,

Что убивал его народ…

Алеша бился за страну,

В лице которой — мать родная,

Ему его душа стальная,

Не подчиняясь никому,

Толкала биться за страну…

Однажды, днём, был бой тяжелый,

Бойцу был нужен отдых скорый…

И после непростого боя,

Алеша лег той сладкой ночью

На очень мягкий сена стог,

И плавно закрывая очи,

Солдат тогда не спать не мог —

Уж слишком сильно изнемог…

Стекал со лба холодный пот,

Приснился Леше странный сон,

Шагает, мол, по лесу он.

Спокойно, сдержанно идет…

И вдруг, увидел он себя,

Точнее, тело — по кусочкам,

Вокруг него — что-то шепча

Летают Божьи ангелочки…

Вокруг лежат остатки чёрта,

Большого черта — метров в шесть,

Вокруг него чертята что-то

Остатки черта стали есть…

Проснулся резко наш Алеша,

От сна такого стало тошно,

Проснулся он —

А шесть утра,

Вставал в то время весь отряд…

Наутро — нужно было в бой,

На миг задумался Алеша…

И о себе… и над войной…

Про жизнь, про мир, про смысл Божий…

Спросил себя тогда Алеша —

«Зачем пошел я на войну?

Я в детстве был рабою пьянства,

Апофеозом хулиганства,

Позорил честь свою, семью».

Ответил сам себе потом —

«Каким же был я дураком!

В ребячестве был обалдуем,

И богохульствовал я всуе,

Молол все время языком…

Мне было все равно на всех —

Ни капли было сожаления,

И даже собственный успех

Предал глубокому забвенью…

Но вот война. Отца не стало,

О смерти правду всю узнал,

Меня вендетта измотала,

Себя сквозь годы не узнал —

Совсем стал плох — душой и внешне,

Жизнь перестала будни тешить,

И мать свою не пожалев,

Пошел я на войну, как лев,

Как волк, медведь, как рысь, сапсан,

Совсем безжизненным я стал,

И почему я здесь — не знаю

Такая, видно, воля сердца,

Ведь не могу найти я средства,

От бесов темных вечной стаи,

Что так давно в моей душе…

Был дураком — стал мудрецом,

Хочу убить — тех кто давно

Всю жизненность убил во мне…

И, что греха в себе таить,

Пред матерью, перед отцом,

Грехи хочу я искупить».

Алеша думал и гадал,

Когда же смерть к нему придёт,

Его с собою заберёт,

Отправит в ад или же в рай?

Алеша думал и гадал —

Чего преподнесёт война?

С собой страданья заберёт

Или невзгоды принесёт?

Прервал идеи командир,

Отряда славный бригадир —

И объявил он грозным тоном —

Все в бой, отряд! Здесь все готовы?

Ответ все дали по-армейски —

Комбат отряда — был майором,

И вот, пошел отряд донецкий

На бой с азовским батальоном…

Владимир Владимирович: (маршируя)

Славным маршем шли солдаты…

Аты-баты! Аты-баты!

Раскидывался пред солдатом,

Родимый дом — святой Донбасс

А он — все думал об утратах,

Одолевал душевный спазм,

Но он шагал — на поле боя,

Стальной в душе, донецкий воин.

На битву смертную шагали,

Бойцы донецкого отряда…

Давали сил златые дали,

Природы аромат родной…

На битву смертную шагали,

Бойцы донецкого отряда…

Сердца их кованы из стали,

Да в душах замысел благой…

И вот, пришёл на поле боя,

Алеша вместе с ратью святою…

Алеша, как увидел тех,

Отца кто долго его мучил,

Набросился на них, на всех,

Настал его час злополучный.

Но злополучен он для нас.

А для него — поступок чести,

Вендетты акт — кровавой мести,

Настал его прощальный час.

Бежал с гранатою Алеша,

Оставив штурмовой отряд,

На тех, кто пару лет назад

В нем человека уничтожил,

Из жизни сделав сущий ад…

Пустилась по` лицу слеза,

Мужчина не прощался с жизнью —

Он в состояньи куража

Бесстрашно бился за Отчизну.

Они не видели гранату —

Подвох учуяли коварный,

И аккуратно, не спеша,

Вдруг стали Лёху окружать…

Предвидел встречу он с отцом,

Встречался смело он с концом,

С концом его короткой жизни,

Но он — ни дать, ни взять — герой,

Бесстрашно бился за Отчизну…

И за страну стоял горой…

Пока следил он за нацистом,

Решил он Богу помолиться…

Класс затих окончательно. Он был в ожидании конца истории, причём не самого светлого…

Спокойно, к Лёше, потихоньку,

Все ближе крался вражий строй

А он — держал в руке иконку,

Ну и гранату — во второй.

Алеша ждал того момента,

Когда, почувствовав победу,

К нему задёрганные трусы

Не замедляя подкрадутся…

Его вплотную окружал

Неонацистский строй безумцев

И тут, Алексий улыбнулся,

На весь отряд он прокричал —

— Мы не нацисты — люди мы

Не мы на землю к вам пришли!

Донбассу и России Слава!

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Клуб банкиров
Клуб банкиров

Дэвид Рокфеллер — один из крупнейших политических и финансовых деятелей XX века, известный американский банкир, глава дома Рокфеллеров. Внук нефтяного магната и первого в истории миллиардера Джона Д. Рокфеллера, основателя Стандарт Ойл.Рокфеллер известен как один из первых и наиболее влиятельных идеологов глобализации и неоконсерватизма, основатель знаменитого Бильдербергского клуба. На одном из заседаний Бильдербергского клуба он сказал: «В наше время мир готов шагать в сторону мирового правительства. Наднациональный суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров, несомненно, предпочтительнее национального самоопределения, практиковавшегося в былые столетия».В своей книге Д. Рокфеллер рассказывает, как создавался этот «суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров», как распространялось влияние финансовой олигархии в мире: в Европе, в Азии, в Африке и Латинской Америке. Особое внимание уделяется проникновению мировых банков в Россию, которое началось еще в брежневскую эпоху; приводятся тексты секретных переговоров Д. Рокфеллера с Брежневым, Косыгиным и другими советскими лидерами.

Дэвид Рокфеллер

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное