Алиса

Вместо этого он снимает свои перчатки и берёт другую мою, свободную, руку. Меня словно заморозили – на этот раз я не сопротивляюсь. Он кладёт мою левую руку в свою ладонь (большую, тёплую, мягкую), фиксирует большим пальцем, наверно, для того, чтобы я не смогла вырваться, и начинает водить щёткой по тыльной стороне моей ладони. Медленно, давя при каждом почёсывании. И всё это время мы смотрим друг другу в глаза. И я поверить не могу: когда это я в последний раз была такой смелой? На мгновение отвожу взгляд, чтобы посмотреть на соприкосновение наших рук и тут же возвращаюсь к его карим глазам. Не могу точно определить, что читается в его взгляде. В его тёмном, бездонном, манящем взгляде есть какое-то желание. Но какое?

Он немного приводит бёдра и снова отводит их, ничуть не поменявшись в положении и выражении лица, а вот я больше не могу сдерживаться: дыхание учащается, грудь сильно вздымается вверх и медленно опускается вниз. Я невольно вспоминаю свой сон. Не уверена, что в нём именно так всё начиналось, но вот последующие события… С меня хватит. Выхватываю (хотя и с неохотой, не резко: так, что если бы он меня остановил, я бы без сопротивлений поддалась) свою руку и наконец отвожу взгляд, слегка улыбаясь. Максим тоже улыбается. Я это чувствую.

Он отъезжает к своему рабочему столу, и я следую за ним: сажусь напротив него.

– Ну что, встретимся через пару недель? – он открывает программу с расписанием в компьютере и переводит взгляд на меня.

Ого. Так скоро. Я думала, что мы будем видеться раз в месяц. Однако такой расклад мне нравится даже больше.

– Угу, – снова мычу я и одновременно пожимаю плечами.

Он резко отворачивается к монитору и начинает подёргивать ногой под столом.

– Когда сможешь? – отрезает он.

Я открываю календарь в телефоне и пытаюсь подобрать день. Хорошо было бы приехать к нему в выходной, выспавшись. После учёбы я сильно выматываюсь, особенно из-за длительной дороги.

Он ещё быстрее дёргает ногой в нетерпении. Я не знаю, какое число будет удобнее, ведь он не работает здесь по выходным, поэтому мне всё равно, какого числа приезжать на следующий приём. Я бы хотела предоставить этот выбор ему. Снова пожимаю плечами.

– Давай быстрей, я уже курить хочу, – такого тона в его речи я ещё не слышала. Мне становится совсем неловко (и немного обидно), более неловко, чем обычно.

– Восемнадцатого сентября, – холодно отвечаю я и встаю, направляясь к двери. – До встречи.

– Пока.

5

Выходя из клиники, я обдумываю, в какой момент могла произойти такая значительная перемена в его настроении. Вот было всё нормально: он смотрит на меня, держит мою руку, улыбается, а в другой момент всё резко меняется: он нервничает, дёргает ногой и чуть ли не кричит на меня. Ну ладно, может, я преувеличиваю.

Знаю, его начинает раздражать моё молчание. Но я ничего не могу с собой поделать. Так он на меня действует: я столбенею и немею. Может, мне нужно узнать его поближе или привыкнуть к нему, чтобы я начала свободно с ним разговаривать. Надеюсь, что так. И рано или поздно я смогу преодолеть этот коммуникативный барьер.

6

– Ну-ка покажи, – я обнажаю зубы, показывая новый аксессуар по маминой просьбе. – Ну, ничего, прикольно.

Она улыбается, а я вот, наоборот, стараюсь этого не делать. Хотя больших усилий мне прилагать не приходится.

– Ага, прикольно. Мне и без брекетов то лучше не улыбаться, а с ними так вообще…

– Чего хоть говоришь-то такое? У тебя прекрасная улыбка, – ладно, лучше не спорить. – Филимоновы, кстати, на подходе.

– М-м, снова нежденно-негаданно? – люблю, когда к нам приезжают гости, особенно Филимоновы, друзья нашей семьи, но сейчас мне совершенно не до них.

– Да, Оля позвонила мне сегодня утром и сказала, что они будут у нас к девяти или десяти, не учитывая пробки. Я выходной взяла, а у папы отпуск.

– Жаль, что мне завтра на учёбу, – действительно жаль, но не потому что мне не удастся побыть в компании родителей и их друзей, а потому что у меня не получится проваляться в кровати весь день, думая о моём докторе.

– Да, иди спать, солнце. Мы постараемся не шуметь, – она улыбается одним уголком рта и подмигивает.

– Спасибо. Спокойной ночи, – целую маму в щёчку и направляюсь в свою комнату.

– Спокойной ночи.

7

О докторе (о его очередных странных взглядах и прикосновениях, о его резкой смене настроения) я говорить маме не стала. Не хочу топтаться на одном и том же месте. Тем более, может, я и правда придаю всему этому слишком большое значение, а на самом деле всё далеко не так сказочно, как мне кажется. Вот в чём я точно уверена, так это в том, что я не могу понравиться такому красивому, зрелому, состоятельному мужчине, как Максим Алексеевич. Я – полная его противоположность. И он уже занят… А чего я, собственно, так расстраиваюсь, если на все сто процентов уверена, что никогда не смогла бы ему понравиться? Даже если бы он был свободен.

Кажется, я сама себе противоречу. Как я могу ему не нравиться при том, что он так на меня смотрит? Получается, что мне это и правда всё только кажется.

Ну и пусть кажется.