Алиса

Она помнила крепкого, энергичного человека с сильными грубыми руками, а этот и при всем желании не смог бы ее обидеть. Его левый глаз был прикрыт замысловатой золотистой повязкой, расшитой изумрудами и рубинами. От былой стати остались одни воспоминания, все тело усохло, и этого было не скрыть даже роскошным шелковым халатом. Он сидел посреди комнаты в кресле («как на троне»). Он явно не мог самостоятельно встать, и скорее всего, это было ее рук дело. Ударив его ножом в спину, она что-то там повредила, причем необратимо. У него и в самом деле оказались длинные белые уши под цвет волос на голове, на тыльной стороне рук тоже рос белый пушок.

– Алиса, моя Алиса, – сказал он.

(«Милая Алиса»). Даже голос его изменился. На густо напудренном лице, белом под стать ушам и волосам, сверкал единственный голубовато-зеленый глаз. И это искалеченное сморщенное существо являлось ей в кошмарных снах?

В запертой комнате были лишь они вчетвером, кресло посередине да голые стены и пол цвета свежевыпавшего снега.

– Наконец ты ко мне вернулась, – сказал Кролик. – А кого это ты с собой привела? Николаса?

– Что с твоими ушами? – спросил Тесак, не сводя с них глаз. – Раньше они такими не были.

– Чеширский позабавился со своими зельями, – проворчал Кролик. – Мол, чтобы образ соответствовал имени.

По его голосу Алиса догадалась, что он не находил это столь забавным, как Чеширский.

– Где Дженни? – спросил Тесак.

– Я ожидал, что ты захочешь о ней поговорить, – хитро взглянул на него Кролик.

– Ты нарушил обещание, – сказал Тесак.

– Я ничего не обещал, – ответил Кролик.

– Обещал, – отрезал Тесак тоном, не допускавшим возражений. – А ну выкладывай, куда ты ее отправил.

– О ее красоте ходят легенды, – мечтательно сказал Кролик. – Я часто слышал от своего друга с Востока, у нее множество поклонников.

– Говори, как его зовут, – потребовал Тесак.

– Нет, пожалуй, это лишнее, – ответил Кролик. – А вот ее имя скажу. Они зовут ее Сейхар, что означает самый темный час перед рассветом, ибо волосы ее чернее ночи, а взгляд холоднее лунного света.

– Ее зовут Дженни, – сказал Тесак.

– Больше нет. Эх, сейчас бы выпить чаю с пирожными, вот было бы здорово, да, Алиса? Устроить чаепитие, как в старые добрые времена.

Кролик своими замашками походил на дедушку, которого блудные внучата навестили после долгой разлуки. Он протянул руки к нахмурившейся Алисе.

– Кажется, ты не понял, зачем мы пришли, – заметила она.

– Ну почему же, хотите меня прикончить, разве не так? – ответил Кролик, сверкнув глазом. – Отомстить за то, что с тобой сделали. Даже не сомневаюсь, Николас все исполнит в лучшем виде, ему в этом деле равных нет.

Алиса удивленно уставилась на Кролика, потом взглянула на Дор, стоящую рядом с ним на коленях, склонив голову, будто в молитве.

– Ты хочешь, чтобы я тебя убила, – медленно сказала Алиса. – Больше никто за это не берется, вот ты меня и дожидаешься.

– Я ожидал, что ты ворвешься с мечом в руке, вся в золоте развевающихся волос, как ангел-мститель, – признался Кролик. – А ты, оказывается, совсем отощала, и ни прекрасных волос, ни даже меча у тебя с собой нет.

– Откуда у меня возьмется меч? – поинтересовалась Алиса.

– Ты девица предприимчивая, – заметил Кролик. – Чего захочешь, добьешься. Хотя и ножик твой вполне сойдет, – заметил Кролик.

Он откинул голову назад и показал на горло, припудренное, как и лицо. Алиса подошла к Кролику, не доставая ножа из-за пояса. Он за ней подглядывал чуть приоткрытым глазом. Протянув руку, она провела пальцами по его щеке и стерла с нее пудру. Вся кожа была в черных прожилках вен, словно потрескавшийся мрамор. Пальцы как огнем обожгло, и Алиса отшатнулась, не в силах отвести взгляд.

– Да, – зарычал Кролик, и его лицо перекосилось от гнева. – Видишь, что ты со мной сделала? Полюбуйся, что ты натворила? Бросила полумертвого калеку, не оставив ему ни крупицы магии. Ну давай, доводи начатое до конца.

– Магии? – переспросила Алиса. – Я отняла у тебя магию?

– Конечно ты, глупая девчонка, – огрызнулся он. – Тот нож, который ты украла, сделал волшебник, и он отнимает силу у других. Столько лет я скрывал свою слабость от остальных, но теперь-то можно не притворяться. Больше ни у кого духу не хватит меня освободить.

– Этой милости ты не заслужил, – пробормотала Алиса, едва слыша собственный голос.

В ушах гремело: «Тот нож, который ты украла, сделал волшебник».

– Нож… Тесак, нож!

Тесак не выпускал топора, готовый его метнуть, если Кролик только шевельнется, пока Алиса рядом с ним.

– Какой нож?

– Нож против Бармаглота, – пояснила она. – Нож волшебника.

Тесак переводил глаза с Алисы на Кролика.

– Это тот самый нож, которым ты выколола ему глаз?

Она кивнула.

– И что с ним?

– Я выкинула его в реку, – призналась она. – Он растворился.

Кролик уставился на нее.

– Ты выбросила бесценный артефакт волшебника в вонючую реку?

– Да, – сказала Алиса. – А теперь Бармаглот беснуется в городе, и лишь только клинок мог его остановить.

Кролик снова запрокинул голову и зашелся безрадостным смехом.

– Тогда не имеет значения, смилуешься ты или нет, ибо мы все мертвы.