Алиса Длинные Ноги

Моя подружка княгиня Муравьева Алевтина Александровна ночью, после трёх часов романтического чтения, обманула родителей – выскользнула из дворца, побежала в народ, искала Правду в романтике подзаборной жизни.

Вернулась под утро – умалишенная, с ведром для нечистот на голове, а под глазом бушующей княгини Алевтины Александровны чёрной Луной сияло пятно бесчестия – лошадь лягнула под глаз!

Я облачена в невидимое платье нравственности, иного мне – пока не найду достойный наряд с золотом, бриллиантами, рюшечками, кружавчиками, бархатом, атласом – не надобно, чтобы не напряглось тщеславие!

Отужинали, а теперь — в ближайший Королевский дворец на ночлег, иначе обильные росы смоют веселость с моего личика – не хвастаюсь, не пристало девушке показывать виртуозность, изгибаться по-тигриному.

Александру, дочь твою – оставляю на время Наместницей, учредительницей изб-читален и кружков по ликвидации женской неграмотности – золотой олень ей в помощь!

Иван, трогай! – графиня Алиса Антоновна взмахнула рукой (грудки колыхнулись пожарными баками), крикнула в тьму, испугала криком спутниц, они уверились, что Алиса кричит от душевной боли ниже пояса. — АХАХА-ХАХА-ХА!

Я пошутила, затейница, нескромно, но шутка прогнала трусость перед Будущим, приблизила Золотой Век!

Через два часа воительница Ксена, после некоторого замешательства, постучала в Крепостные ворота – Дворец Короля Якова!

— Будьте вы прокляты, ночные путники, если вы не танцовщицы и не продавцы фиолетового крепкого! – на капитанский мостик вышел страж – толстый, солидный – гусь в яблоках. – Не помню жалоб на своё поведение, всех жалобщиков отправил в кастрюлю, а вас – запомню!

Сияете в ночи, подоспели вовремя – праздник – День Именин нашего прославленного Короля – Красавца из Красавцев, Лучшего воина, мудрейшего Правителя, Достойного Мужа – в разгаре, взорвали склад с фиолетовым крепким, салютом трёх чертей прогнали, имя им – легион!

Из-за голой длинноногой пропущу вас – потешите Короля Якова, и мне достанется на золотые орехи, белкой себя по утрам ощущаю, зубы трогаю, хвостом мух отгоняю, а затем – с надлежащим почтением к животным – хвост отрубаю – больно, но нельзя с хвостом на посту, я не змея!

Решетка с ядовитыми копьями поднялась, телега с графиней Алисой Антоновной въехала в шум, гам, разноголосие, блеянье, хохот, стоны, звуки ударов по лицу и по ягодицам, словно графиня Алиса Антоновна и её спутницы попали на репетицию пяти театров.

— О чём говорил опричник на воротах, неуклюжий, неопрятный, а гордится собой — поедатель князей? – графиня Алиса Антоновна сморщила искусствоведческий носик, грациозно сошла с телеги (гнома не погнушалась, подставила спину-ступеньку).

— Пустое он вещал, голова без перца! – фон Карла заботливо прикрывала телом наготу графини Алисы Антоновны, но ведром не вычерпать море. – Король Яков празднует свой день рождения – любитель шумных вечеринок, отец народа – витязь в ежовых панталонах.

Нравственных сил Король не отнимет, а беда от королей – не отмоешься, даже, если покорно проползешь перед ним с овцой на голове – позабавит короля овца, а нам – страх!

— Кто упомянул моё имя без должного почтения, без радостных воплей ободранных обезьян? – из толпы, в сопровождении утонченных юношей и длинногрудых девушек важно выплыл человек-пароход – пузатый, с большим красным мясистым носом сливой. – Комедианты – ад вам награда!

ОХ! Длинноногая – длинные ноги и волосы – твой самый разумный поступок в жизни, девица! – Король ущипнул графиню Алису Антоновну за правую ягодицу, засмеялся, показывал слугам и трудовому народу необъятную глотку человека-крокодила.

— Прочь, мерзавец!

Имя тебе – гангрена, а подвиг твой — сладострастие! – графиня Алиса Антоновна вспыхнула пионерским костром, тонкой ладошкой ударила Короля по небритой жирной щеке – блин на лице.

Не сильно ударила, но – звучно, в тишине прозвучало грохотом опрокинувшейся телеги. — Вынудил меня, морально устойчивую, политкорректную скромницу говорить дурное, и, надеюсь, что мои слова бомбой лягут на твою могилу, лиходей с носом-красным морем.

Не Король ты, а – чёрт в обличии Короля!

Внушаешь подданным, что Красавец, что воин, что мудрый, а от алкоголизма у тебя брюхо выпирает, как у надутой козы.!

На ярмарке цыгане коз надувают через соломинку – на уроке естествознания граф Шувалов Иван Матвеевич рассказывал, бубнит, а мы внимаем, не перечим пожилому учителя, потому что из него золотой песок сыплется.

Не осуждаю учителя, а тебя – самолюбивый мухомор, злодей – осуждаю!

Ущипнул скромную девушку, я бы сказала – обесчестил, но обесчестить может только человек, а ты – фантазия, не помнишь себя.

Подобострастничают придворные, уверяют, что ты куртуазный, а манеры у тебя – сельские; дамы ластятся к тебе за деньги, за титулы и из страха, монстр Вселенной!

Одет хуже извозчика, но никто не укажет, боятся; и воин из тебя, толстопузого, никудышный – на лошадь поднимают, и с лошади снимают крюками, как волка одичавшего.