Через два часа мы приехали на рудник. Я уже была в Жолтыре, только вот ни разу не спускалась в шахту. Мы поднялись на второй этаж рудоуправления. Жолтырь – это обыкновенный посёлок, а рудоуправление – это контора, в которой работают в основном люди из посёлка. Вы сами знаете, что особо комфортабельных условий быть не может, поэтому удивляться не нужно, все должны понимать, что они приехали в посёлок. По лестнице встретили много рабочих в шахтёрской одежде, которые спускались вниз, наверно, была перевахтовка. Секретарша нас тепло встретила. Сумки, мобильные телефоны, ноутбук Земенского – мы все ценные вещи оставили у неё. Затем нам необходимо было прослушать инструктора по технике безопасности и пройти небольшой осмотр у профпатолога, который измерил давление и спросил пару вопросов касательно самочувствия. После этого мы направились в раздевалку: я – в женскую, Земенский – в мужскую. Мне приготовили шахтёрскую одежду, нательное белье, сапоги, портянки, каску, фонарь. Первый раз в жизни я надевала портянки, честно, не знала, как их надеть, мне подсказала женщина, которая тоже собиралась спускаться в шахту, я смотрела, как она одевается, и повторяла за ней. В итоге меня уже заждались, даже пришли стучаться в раздевалку и надо мной смеялись:
– Ты там не уснула, Алиса? – со смехом Земенский. Конечно, мне не понравились его хиханьки и хаханьки, поэтому я начала торопиться.
– Сейчас, подождите, пожалуйста.
Через три минуты я была готова. Женщина помогла надеть фонарь на каску. С нами в шахту спускались начальник шахты и начальник отдела безопасности и охраны труда. Земенскому очень шла форма. Я тоже неплохо смотрелась, мне пришлось взглянуть на себя в зеркало и поправить каску. Мы пошли к спуску, который находился прям в рудоуправлении на втором этаже. Прошли через Департамент безопасности, который внимательно на нас посмотрел, по рации стали передавать, что будет производиться спуск на 800 горизонт. Ух! Стало реально страшно. Мы подошли к клети, по которой должны были спуститься, немного подождали, когда к нам поднимется так называемая кабинка, в которую мы должны зайти, как в лифте, и спуститься вниз. Буквально три минуты, и мы уже заходили по очереди в кабину. На меня сверху капнула вода, мне было страшно. Были случаи, когда клеть срывалась и погибали шахтёры, которые спускались по ней в шахту. Да, клеть – толстая канатная верёвка, которая рвалась, и тут уже тебя никто не спасёт. Это очень опасно, а так люди работают каждый день. Мы спускались, наверно, минут пятнадцать или двадцать, сердце уходило постепенно в пятки. Но когда мы приехали на нужный нам горизонт, сопровождающий человек сообщил по рации, что мы приближаемся, я стала успокаиваться. Пока ехали вниз, я крепко держалась за поручни, чтобы при любой качке не упасть, а капли продолжали сверху падать на мою каску.
Мы выходили по одному. И всё, что я увидела перед собой, – это туннели, большие туннели, которые когда-то вырыли проходчики. Стало спокойнее, что я стою на земле.
– Повторю наш маршрут на сегодня, – обратился к нам начальник шахты, которого я рассмотрела ещё ближе, это был мужчина в возрасте, азиат, невысокого роста, Рустам Шамилович, – вначале мы идём по горизонту, смотрим склад товарно-материальных ценностей и запчастей, потом спускаемся по восстающему на 860 горизонт.
– А почему мы не можем спуститься на 860 горизонт по клети? – прерывая начальника шахты, спросил Земенский.
– Мы просто не успеем вернуться. Если вам нужно на 860 горизонт, то только по восстающему спуститься и там остаться до утра.
– Ясно, – замолк Земенский.
– Ну всё, пошли, – прервал всех начальник отдела безопасности и охраны труда, которого мы все хорошо знали, так как он работает в офисе и периодически приезжает на рудники с проверкой, симпатичный высокий мужчина лет сорока, Виталий Николаевич.
И все пошли друг за дружкой по очереди, мы придерживались левой стороны, потому что правая сторона считалась дорогой, по которой проходили рельсы и в любой момент мог проехать электровоз.
– Смотрите под ноги, идите с чуть согнутыми ногами. В случае, если на что-то наткнётесь, чтобы не упали, – громко сообщил Виталий Николаевич.