Алиса в Хуливуде

Колония Малибу представляет собой роскошный курорт на океанском берегу к западу от Хуливуда. Вдоль длинного песчаного пляжа в уединении и в роскоши живут кино – и телезвезды, уплетая омаров, запивая их шампанским и пребывая в постоянном страхе того, что у ворот уже собрались толпы поклонников. Здесь звезды устраивают собственные карнавалы и маскарады под музыку импровизированных оркестров, потому что ни на одном другом празднестве их никогда бы не оставили в покое.

Новые муниципальные постановления разрешили посторонним машинам проезд по дороге на Старое Малибу мимо некоторых из здешних вилл. Общественность тут же воспользовалась этим для бесцеремонного вторжения в частную жизнь своих любимцев, просочившись через живые изгороди и каменные стены. Да и как не попробовать взглянуть хотя бы мельком на актера, получающего по три миллиона за фильм, на актрису, которой платят миллион за то, что она показала попку с большого экрана, когда они тут за здорово живешь трахаются на песочке или на досках причала.

Поэтому здешние обитатели удлинили стены, вытянув их в море.

Риальто со своим невеликим грузом, сулящим, однако же, неземные радости, подъехал к будке охранника. Привычное дело для человека, занимающегося сводничеством последнюю четверть века.

Охранник вышел из будки, улыбаясь уголками рта. По части улыбок он был не худшим специалистом, чем иной министр или дипломат. Статусные улыбки и отпускать надлежит точно по статусу.

– Привет, парень, – сказал Риальто. Улыбка не исчезла, но шире она тоже не стала.

Риальто не заслуживал того, чтобы слепить его блеском зубов.

– Привет, Риальто. Давненько тебя не видел. Что, плохо идут дела?

– Идут помаленьку.

Охранник, обогнув взглядом живот Риальто, посмотрел на Фелицию.

– Это для Твелвтриса?

– Он имя тебе мое передал? Вот и не спрашивай. И сразу же позабудь о том, что ты видел мою племянницу.

– А она хорошая девочка?

– Да что же это! По-вашему, я разговаривать не умею? – взвилась Фелиция.

– И всегда была хорошей девочкой? – спросил охранник.

– Таких хороших у тебя не было и не будет!

– Да, она за словом в карман не лезет. Риальто сунул ему пятерку.

– Давай покороче.

Проехал по пляжу, сразу же за которым в ряд высились дорогие виллы. Остановился у белого дома с колоннами по обе стороны от черных дверей.

– Очень мило, – заметила Фелиция.

– Ступай и позвони. Он тебя впустит.

– А имя у него есть?

– Называй его Роджи. Ему это нравится.

Она начала вылезать, потом обернулась к нему.

– Так ты подождешь, пока я не пойму, на ночь это или на раз?

– Я же тебе сказал.

– Что ж, ладно.

Она вылезла из машины. Короткая юбчонка задралась, заголив худенькую попку в белых хлопчатобумажных трусиках. Лукаво посмотрев на Риальто, она усмехнулась. Выглядела она испорченной десятилетней девчонкой. Именно это и просил Твелвтрис.

Глава двадцать девятая

Спиннерен и Дженни долгое время ехали молча. Казалось, «БМВ» не мчался, а плыл в сторону Малибу. Не так давно здесь бушевало пламя пожаров, возникших в результате землетрясения, и Спиннерену довелось быть свидетелем этого.

– Отец зашел в ванную комнату, когда я принимала ванну, и принялся глазеть на меня, – сказала Дженни.

– Ничего удивительного, – ответил Спиннерен. Кое-кто из стариков вытворяет и похлестче, нежели просто подсматривать за взрослой дочерью. Кое-кто из них…

Он замолчал, не договорив.

– А мне на день рождения он подарил спальню с другой ванной. По крайней мере, так он все обставил. А эта спальня рядом с его спальней. И мне от этого, признаюсь, не по себе. Спальня как в шикарном борделе – кровать в форме раковины и шелковые покрывала.

Спиннерен сухо усмехнулся.

– Не часто ты бывала в борделях, если тебе кажется, что все там устроено именно так.

– А как там все устроено?

– Постель с несвежим бельем. Бывает, набивная кукла на подушках. Кресло, на котором клиент может развесить свою одежду. А впрочем, откуда мне знать?

– Рассуждаешь ты как знаток.

– Я не хожу по борделям.

– А знаешь кого-нибудь, кому довелось работать в борделе?

– Это сколько угодно.

– Знаешь, а я, по-моему, совсем не люблю отца. Честно говоря, я его, скорее, ненавижу.

– Ты уверена, что ключ у тебя с собой?

– Да вот же он! – Дженни похлопала по своей сумочке. – А ты действительно со мной останешься? А то я не люблю ночевать одна, да еще на отшибе.

– Посмотрим, – сказал Спиннерен.

– Нет, ты действительно какой-то чудной!

Она ведь только что недвусмысленно предложила ему с нею переспать. И сейчас положила руку ему на колено.

– Я совершенно не понимаю, о чем ты думаешь. Я даже не знаю, нравлюсь я тебе или нет.

– Ты мне нравишься, Дженни. Очень нравишься.

– Там почему же ты так долго тянул?

Он посмотрел на нее. В глазах у него на миг вспыхнула нежность.

– Хотелось бы мне объяснить это тебе. Честное слово, хотелось бы.

Она подалась к нему.

– В этих креслах утонуть можно.