Алиса в Стране чудес

Пошёл прогуляться однажды Омар
    На зависть всем прочим Омарам.
Костюм самый лучший из шкафа достал,
    И туфли начистил он с жаром.
Клешнями все пуговки он застегнул
    И в зеркало с гордой улыбкой взглянул.
Шаги он направил на берег морской,
    По моде последней одетый,
Туда, где у моря песок золотой
    Лежал, солнцем жарким нагретый.
– Далёко умчалась морская волна:
    Теперь мне Акула – и та не страшна!
Пусть смотрят все рыбы! –
    Он лёг на песок,
Усами надменно поводит
    И пучит глаза.
Но прилив недалёк,
    Кто плавать не любит – уходит.
Шумя, на песок набегает волна.
    Одна голова от Омара видна.
Совсем наш нарядный Омар ошалел
    От водного пенного гула,
В волнах заметался и вдруг проглядел,
    Как сзади подкралась Акула.
– Ты сам говорил: я тебе не страшна, –
    И вмиг проглотила Омара она.

– Да, что-то не очень похоже на то, что мы учили в детстве, – сказал Грифон.

– И я ничего подобного не помню, – заметила Черевродепаха. – По-моему, это просто набор слов.

Алиса молчала и, закрыв в отчаянии лицо руками, думала, вернётся ли когда-нибудь её прежняя жизнь, в которой всё было так ясно и понятно.

– Стихи эти требуют объяснения, – упрямо повторила Черевродепаха.

– Она объяснить их не сможет, – сказал Грифон. – Пусть продолжает! Мы ждём. Что-нибудь ещё знаешь?

Алиса не посмела возразить, хотя и чувствовала: что бы ни прочитала, всё будет неправильно, – и дрожащим голосом начала:

Выхожу один я на дорогу –
    Сквозь забор мне виден старый сад.
Я невольно чувствую тревогу:
    Кто же те, что на скамье сидят?
То пантера хищная с совою,
    Пирожок под сенью старых ив
Разделить должны между собою,
    Но делёж не слишком справедлив:
Всё пантера съела без остатка –
    Крошки нет… И вот она встаёт
И сове с улыбкой самой сладкой
    Лишь пустое блюдо отдаёт.
И сова, от голода бледнея,
    Стала пучить круглые глаза,
А над ними, шелестя сильнее,
    Возмущалась старых ив листва…

– Боже, какая чушь! Это ещё хуже! – взвизгнула Черевродепаха.

– Не лучше ли прекратить чтение, – продолжил Грифон, – и протанцевать вторую фигуру «Кадрили Омаров»? Или, может быть, тебе больше хочется, чтобы Черевродепаха спела ещё песенку?

– Да, я бы с удовольствием послушала! – воскликнула Алиса так пылко, что Грифон, похоже, обиделся, поскольку заявил:

– Спой ей «Черепаховый суп», старушка.

Черевродепаха глубоко вздохнула и прерывающимся от рыданий голосом запела:

Супчик горячий, приправленный зеленью,
    К обеду готов он – одно объедение!
Как не отведать из супницы суп,
    Ложку бери – налетай, кто неглуп.
Суп черепаховый нам на обед,
    Лучше супа на свете нет.
Лучше нет, лучше нет
    Такого супа на обед!

– Припев повторяем! – воскликнул с воодушевлением Грифон.

Но только Черевродепаха начала повторять последние строки, как вдали послышался крик:

– Суд начался!

– Бежим!

Грифон, схватив Алису за руку, бросился бежать, не став ждать окончания песни.

– Какой суд? – задыхаясь от бега, спросила Алиса.

– Бежим! Бежим! – только и твердил в ответ Грифон.

Они побежали ещё быстрее, а ветер доносил до них печальные ахи и вздохи Черевродепахи и припев её песни:

Лучше нет, лучше нет
    Такого супа на обед… ♥

Кто стащил пирожки?

Король и Королева сидели на троне в большом зале, вокруг них толпились подданные – полная колода карт и всевозможное зверьё и птицы. Червонный Валет, закованный в цепи, стоял перед троном под охраной двух солдат. Рядом с Королём стоял Белый Кролик, с трубой в одной лапке и свитком – в другой.

На столе посредине зала стояло блюдо с пирожками, и выглядели они так аппетитно, что у Алисы заурчало в желудке, стоило взглянуть на них.