Алиса в стране изумрудов

Когда отец заикнулся, что пора обедать, мама заявила, что никуда отсюда не уйдет, пока солнце не сядет. Алиса тоже не хотела покидать пляж. Отца отпустили в столовую одного, а сами только лакомились крымским виноградом да пили воду. Но до темноты не досидели, даже под тентом южное солнце обожгло и мать, и дочь.

Когда у Алисы неприятности или просто плохое настроение, ей достаточно представить себя на Золотом пляже, сидящей на кромке пологого берега, с ногами в теплом чистом море. И волны легко набегают и отступают, и берег блестит и переливается золотом…

В четверг в репетиционный зал филармонии вихрем ворвалась Эмма. В этот раз она оделась в ярко-голубое платье типа длинной рубахи, волосы подобрала в «хвост». Косметики совсем немного, зато крупные фиолетовые бусы в три ряда на всю грудь и такой же браслет.

– Привет честной компании!

– Здрав-ствуй-те! – Вымолвил Никита, очевидно, не сразу её узнавший.

– Привет, Эмма! Чего тебе? Мы еще не закончили.

– Ничего я посижу тихо.

Через 15 минут, спев два романса, Алиса начала отчитывать подругу.

– Эмма, позвонить ты не могла?

– У тебя телефон отключён, а мне надо срочно, – Эмме упреки подруги были, как с гуся вода. – И вообще, прости, я не к тебе пришла, а к Никите.

Никита, встававший со стула, при этих словах плюхнулся обратно.

– Ко мне?! Зачем?

– Никита, вы так прекрасно играете на рояле!

– Спасибо!

– А на других клавишных могли бы?

– На пианино, аккордеоне?

– Нет, на синтезаторе.

– Естественно, но зачем?

– Чудесно! Вы меня очень выручите, если завтра сыграете на свадьбе!

– Что?! О чем вы? Я вам не ресторанный лабух! – Возмущенный Никита вскочил, собрал в папку ноты и двинулся к выходу из зала. – Алиса, что она, подруга твоя, себе позволяет! Скажи ей…

– Никита! Милый, дорогой! Не надо так сердиться! – Эмма подбежала, ловко уцепилась за локоть Никиты и пошла рядом, ласково заглядывая в глаза. – Вы же помните, что я организатор праздников? Завтра свадьба, причем, «на пленэре», а родители жениха требуют «рояль в кустах». Есть диск-жокей с музыкой, год не переслушать, есть караоке. Но у них это какая-то семейная фишка. И всего-то надо в нужный момент выдвинуться из кустов в черном фраке и белой манишке с бабочкой, картинно взмахнуть руками и грянуть начало «Первого концерта» Чайковского.

– Эмма, вы предлагаете мне ехать в какую-то деревню и там в кустах играть Чайковского для пьяной компании? Да вы с ума сошли!

– И вовсе это не глухая деревня, а пансионат, ехать недалеко, практически на краю города. Туда даже маршрутки ходят. И вам хорошо заплатят, вернее, я сразу заплачу, могу налом, могу на карту.

Алиса плелась сзади, вне себя от изумления. Так они втроем вышли на улицу. Здесь Эмма оглянулась, не выпуская свою жертву.

– Алисочка, пока, дорогая! Мне сейчас очень некогда.

– Пока! – На автомате ответила Алиса и свернула на остановку.

Никита обреченно шел с Эммой, но ещё «трепыхался».

– Нет, Эмма! Вы точно с ума сошли!

– Никита, подумайте только, вы гонорар получите за несколько минут, как за целый концерт! Или, может, вы не сумеете сыграть?

– Я? Конечно, сумею, если по нотам.

– Прекрасно, договорились! Ноты обеспечу. И фрак. И ужин. И спальное место в пансионате.

– Ну, нет, я предпочитаю спать дома.

– Конечно, маэстро, как хотите! Доставлю туда и обратно!

Алиса посмотрела вслед этой необычной парочке. «Странно, что Эмма всё ещё не захомутала своего Павла. С таким-то напором!»

Поздно вечером Борису неожиданно позвонил Олег Яковлевич Кортун. Он сначала долго извинялся за столь поздний звонок. Напомнил, что это очень важно для Бориса. Олег Яковлевич нашел ювелира Савушкина Ивана Дмитриевича. Тот жив и здоров. От дел отошел, ему за восемьдесят. Проживает на своей даче под Барнаулом. Савушкин согласился встретиться с Борисом, и позволил дать свой телефон.

Борис решил не откладывать дело в долгий ящик, и сразу с утра созвонился с Иваном Дмитриевичем, они договорились о встрече в тот же день. Борис отменил все запланированные дела и на своей машине выехал в Барнаул. С шофером не поехал, хотелось скрыть поездку от матери. Он позже придумает причину и место, где он, якобы, провел время.

Дача Савушкина оказалась приличным загородным домом. Сам ювелир открыл Борису узорчатую входную калитку и провел в небольшую беседку. Савушкин бодро перемещался с небольшой тросточкой. Несмотря на довольно высокий рост, он шел прямо, не горбился. Волосы совершенно белые, седые, а темные глаза, на удивление, смотрелись молодо на изрытом морщинами узком лице. Он предложил чай с дороги, но Борис отказался. Хотя за участком определенно кто-то регулярно ухаживал: косил газонную траву, подстригал зеленую изгородь, пропалывал клумбу, – но это скорей всего приходящая прислуга. А сейчас хозяин был один, и не стоило его утруждать. Они устроились на мягких диванах, покрытых пледами. Подушки лежали россыпью, так и манили зарыться в уютное и мягкое облако.

– Располагайтесь, как вам удобно, – предложил Савушкин. – Я люблю здесь проводить время, когда погода позволяет. Итак, какое у вас дело к скромному пенсионеру, отошедшему от дел?