Алиса в Замужикалье

А я-то думала, что жаднее банков никого нет. А этот ёльф – дуболом деревянный,  еще хуже, чем кредитный отдел, что разрешение на ссуды подписывает. Половину ему! Ага, сейчас! Только шнурки поглажу.

– А афедро́н у тебя не треснет? – ласково поинтересовалась Доля.

– Афедро́н – это старинное русское название попы, – шепотом пояснил дракоша.

– Ладно, – легко согласился Пак. – Треть, и три ночи жаркой любви с тобой и девицей, – он кивнул на меня и демонстративно поправил травяной пояс на штанах с таким видом, словно проверял на месте ли бриллиант.

Я аж подпрыгнула от такой наглости, но Доля и бровью не повела. Лишь уперла руки в пышные бока и твердо сказала:

– Четвертушка, и я тебя не огрею оглоблей. Так и быть.

– Ну за перси хоть дайте подержаться, – Пак жадно оглядел меня и Долю и облизнулся.

– За какой еще персик? – шепотом спросила я дракошу.

– Перси – это старинное и литературное название груди, – дракоша закатил глаза и тяжело вздохнул: – Алиса, я тебе еще один список напишу, с книжками. Срочно закрывай черную дыру в образовании!

– Ну ладно, договорились, – нехотя сказал Пак и протянул обе руки за букетом. – Ждите, – он стащил с головы колпак, бросил его на земляной пол, и из-под пола выскочили пеньки.

Мы сели и принялись наблюдать, как король лесных эльфов колдует над колбами и дымящимися котелками.

– Только не ошибись, как в прошлый… ммммм…. раз, – промурлыкал Милокот.

Пак подпрыгнул и с его ресниц посыпались сухие травинки.

– Я не могу работать в таких условиях! – заявил он. – Когда завистники со всех сторон напоминают о гнусных сплетнях.

– Окстись, Милокот! – гневно выкрикнула Доля. – Это всё глупые пасквили продажных писак, которые за кусок хлеба да за миску похлёбки такого нагородят, что потом весь Ковер Миров диву дается. Не волнуйся, Пакушка, этот мерзавец Шекспир забыт навсегда. Никто никогда не догадается, кем пройдоха был на самом деле.

Кажется, я сейчас могу срубить бабосиков на три списка "Форбс", потому что много раз читала в соцсетях, что какой-то фонд за раскрытие этой тайны обещает миллионы. Я вообще помню все, что связано с большими деньгами.

– А кем он был? – как бы невзначай спросила я Долю.

– Не твоего ума дело, – отрезала она.

Опять мне не удалось сколотить пару-тройку миллионов. Ну ладно, будем держать нос по ветру.

– Подойди сюда, паучишка, – Пак ткнул пальцем в мою сторону.

При этом его палец заскрипел, как сухая деревяшка. – Ты мне нужна для зелья.

– Я, надеюсь, не вся целиком и раздеваться мне не придётся? – осведомилась я.

– Обрадовалась! Это еще заслужить нужно. Передо мной раздеваться – это очень большая честь, – он вдруг быстро и ловко выдернул из моей шевелюры несколько волосков и бросил в котелок с драконьим мороком.

– Больно же! – я ощупала волосы. – Понежнее никак нельзя?

– Нет, – радостно осклабился он. – Для зелья нужны твои неприятные ощущения, – он молниеносно извлек из кармана нож и легонько ткнул острием в мой палец.

Из ранки выступила кровь. Я и моргнуть не успела, а Пак уже прижал к моему пальцу деревянную ложку, нацедил несколько капель крови и бросил ложку в котелок. Это еще что за ерунда? Так вот для чего Доля меня притащила в эту лесную чащу. Сейчас этот Чикатило ёльфийский меня на запчасти разберет!

– Знаете что? Я на сдачу анализов не подписывалась, ушатай… да покарает вас всех Судьба! – я бросилась к двери.

– Ну что ты, девица, это же не больно совсем! – Доля загородила собой дверь, широко раскинув руки. – Всё-всё! Главное сделано. Теперь только слюна осталась.

– А почки с печенью вам не нужны? – я ломанулась к окну, но Доля моментально оказалась возле него и обняла меня, прижимая к себе.

– Слово Доли! Только поплевать в чашечку, и все, голубушка.

– Алиса, потерпи, дорогая! – дракоша метнулся ко мне, уселся на плечо и обнял крылышками. – Бедная моя девочка! Я с тобой, я здесь, не бойся!

Вдох-выдох. Терпи, Алиса! Тебе нужен дракон. Но все равно бесит, когда вот так, без предупреждения. Почему все, кто связаны с моей судьбой, всегда обманщики? Сначала по головке гладят, а потом кровь выкачивают. А я с детства панически боюсь анализов, поликлиник и всего, что с этим связано!

– Угомонилась? – спросил Пак. – А теперь подойди ко мне и плюнь в котелок.

Я от души плюнула, представляя себе, что плюю в его физиономию. На душе как-то сразу полегчало.

– А теперь молчи и думай драконе, и все молчите. Мне нужна тишина! – бормоча что-то на неизвестном языке, Пак бросил букетик драконьего морока в котелок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ И вдруг я увидела Горала. Причем увидела так ясно, словно он был здесь, в этом лесном домике. Он сидел в своём кабинете в академии и что-то писал, крепко сжимая в руках павлинье перо, и обмакивая его в золотую чернильницу.

Внезапно он вздрогнул и посмотрел прямо на меня.

– Спокойно, – прошептал Пак. – Он тебя не видит.