Алиса в Замужикалье

Дейна вскочила с места и легко запрыгнула на  высокую сцену, минуя ступеньки. С потолка спустились горящие алым огнем обручи, и Дейна, скользя по ним, поднималась все выше к потолку. Огненный танец девушки-кошки с огненными глазами. Красиво, черт побери! Но даже эта пламенная красота не смогла перебить застывшую перед глазами картинку: Акавиша, плача от счастья, изгибается в объятиях Горала. А он целует ее, скользит губами по ее телу. Ушатай тебя, Китай, Алиса! Выдохни уже! И сосредоточься на танце.

– Алиса, ты вся горишь, – прошептал Нистар, высунув любопытную мордочку из браслета. – Успокойся, пожалуйста! Тебе еще танцевать! Да что с тобой? О, великая Судьба! Неужели Пак, действительно, что-то напутал с зельем и ты влюб…

– Заткнись, мелочь пузатая! – прошептала я и хлопнула его по темечку, загоняя в браслет.

– А я ведь предупреждал Долю, – дракоша снова высунулся из браслета, – что люди просто так говорить не станут. Нет дыма без огня. Ой, беда! – он прижал лапки к щекам.

– Не гони пургу! И вообще скройся! Не до тебя сейчас! Что за бред? Я не могу влюб….гхм… заинтересоваться Горалом. У меня есть… ну, ты знаешь кто.

Вдох-выдох! Так, что происходит, Алиса! Чего ты так завелась? У тебя есть Азар. Его руки, его губы, его глаза… ушатай меня, Китай! Не работает! Ни черта не помогает! Я сейчас взорвусь от бешенства! Да что со мной? Неужели дракоша прав и этот ёльф долбоносый напутал что-то в своём зелье? Да нет! Я его, Горала, ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу! Мне от него, как от золотого рыбца нужно только одно: выиграть отбор, и все. С "Форбсом" не вышло – так хоть здесь свое урвать. Он просто рыбец. Золотой, такой же, как Демидов, ну ладно, почти, как Демидов. А разница-то небольшая: тот деньгами швырялся, этот огнем плюется. Но оба же мужчины! А мужчины мне нужны только для одного: вывести меня из грязи в князи. Чтобы ракетой в светлое будущее рвануть. Фууууух! Отпустило. Я глубоко вздохнула. А это даже хорошо, что меня колдыбает. Прости меня, дракоша, за мой волчедуйский язык! Не до замен мне сейчас! Не стать мне леди на все сто процентов. Зато танцевать я умею  лучше всех.

– Алиса! – выкрикнул лепрекон.

Вдох-выдох! Пошла! От бедра, мелкой семенящей походкой, чтобы под длинной юбкой казалось, что я не иду, а плыву над землей. Чтобы золотой пояс на бедрах слегка позвякивал побрякушками, задавая ритм еще до того, как я начну свой танец змеи. На пальцах, легко, не опускаясь на всю стопу, я взлетела на сцену, и замерла боком к Горалу, выставив одну ногу вперед. Ты меня хорошенько рассмотри, моя огнеплюйная конфетка. Пока у тебя глаза на лоб еще не вылезли. Потому что от моего танца живота, который я сама назвала танцем восточной змеи, у всех, без исключения, мужчин, глаза всегда вылезали на лоб.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Нужно отдать должное феечкам, что они постарались на славу, и точно схватили главную идею танца, выразив его в костюме. Алый шелк, длинная юбка с огромными разрезами низко сидит на бедрах, оставляя обнажёнными все стратегически важные для женщины места: живот, бедра, ноги. Алый лиф, украшенный затейливым золотым позументом, подчеркивает грудь. И золотой пояс, что держит юбку и слегка поднимает мой плоский от природы живот, округляя его.

Горал стиснул подлокотники кресла, неотрывно глядя на меня. Где-то за сценой дробно зазвучал восточный барабан дарбу́ка.

Он призывал меня начать двигаться медленно, тягуче, с паузами, как  в прелюдии любви. Я закрыла глаза и поймала драйв. Всё куда-то ушло. Отпало ненужное. Забылось всё: и главное, и второстепенное. Осталась только музыка, мое тело и мужчина. Единственный на всем белом свете мужчина. Потому что танец живота нельзя танцевать для всех даже в полном зале. Его всегда танцуют только для одного. И это главный секрет этого танца.

13 Глава. Почему мне никогда не попадаются нормальные мужики?

– Тук! – глухо выдохнул барабан.

Алиса резко вскинула обнаженное бедро и так же резко  бросила его вниз. Ее нежный, слегка округлый живот вздрогнул и дёрнулся. И это движение разлилось горячим огнем по моим бедрам. Словно я только что одним толчком вошел в нее, повинуясь рваному ритму одинокого барабана. В горле пересохло. А она повернулась и повторила движение с другой ноги. И вдруг упала на живот, приподнялась на полу на вытянутых руках, выгнувшись назад, как змея. Ее длинные светлые волосы скользнули по спине, струясь белой волной. Высокая крепкая грудь напряглась. Я запомню эту позу, дерзкая девочка. Я заставлю тебя ее принять, стоя позади тебя, когда мы останемся наедине.